Везде
ВЕНСКИЙ АКЦЕНТ: ФЕДОР СОЛОГУБ И ЕГО ПЕРЕВОДЧИК. Приложение: АЛЕКСАНДР БРАУНЕР. ПИСЬМА ФЕДОРУ СОЛОГУБУ 1897–1912 годов
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
ВЕНСКИЙ АКЦЕНТ: ФЕДОР СОЛОГУБ И ЕГО ПЕРЕВОДЧИК. Приложение: АЛЕКСАНДР БРАУНЕР. ПИСЬМА ФЕДОРУ СОЛОГУБУ 1897–1912 годов
Аннотация
Код статьи
S013160950008929-5-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Азадовский Константин Маркович 
Должность: Действительный член
Аффилиация: Немецкая академия языка и литературы
Адрес: Российская Федерация,
Павлова Маргарита Михайловна
Должность: ведущий научный сотрудник
Аффилиация: Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН
Адрес: Российская Федерация
Выпуск
Номер 1
Страницы
122-161
Аннотация

Статья посвящена восприятию раннего творчества Федора Сологуба (рассказ «Тени», роман «Тяжелые сны») в германоязычном мире. Основное внимание уделено венскому переводчику Александру Браунеру (1871–1937), причастного в 1890-е годы к кругу «Молодой Австрии» (А. Шницлер, Г. фон Гофмансталь и др.). С опорой на архивный материал в статье прослеживаются личные связи Браунера с И. А. и В. А. Венгеровыми, Л. Я. Гуревич, Л. Андреас-Саломе; исследуются статьи Браунера в журнале «Северный вестник» (1895), его переводы произведений Сологуба и отклики на них в немецкой печати. К статье прилагается публикация 18 писем А. Браунера к Сологубу (1897–1912).

Ключевые слова
группа «Молодая Австрия», семья Венгеровых, переводы, декадентство, журнал «Северный вестник», сборник «Russische Novellen», Клара Браунер, Рильке, русский и западноевропейский модернизм.
Классификатор
Получено
24.03.2020
Дата публикации
28.03.2020
Всего подписок
29
Всего просмотров
705
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf Скачать JATS
1 Колонтитулы четные — К. М. Азадовский
2 Колонтитулы нечетные — Федор Сологуб и его переводчик
3 DOI: 10.31860/0131-6095-2020-1-
4 © К. М. Азадовский
5 ВЕНСКИЙ АКЦЕНТ: ФЕДОР СОЛОГУБ И ЕГО ПЕРЕВОДЧИК
6 Вопрос о восприятии раннего творчества Сологуба в германоязычном мире не привлекал к себе до настоящего времени особого внимания. Между тем, именно в Австрии, причем уже в 1890-е годы, и проза, и поэзия Сологуба вызывают к себе определенный интерес, особенно в кругу писателей и литературных критиков, захваченных модными исканиями «нео-романтической» эпохи.
7 Это касается в первую очередь неформального объединения «Молодая Вена» (вариант: «Молодая Австрия»), сложившегося в первой половине 1890-х годов. В эту группу входили поэты и прозаики, критики и журналисты, имена которых составляют гордость австрийской культуры конца ХIX — начала ХХ столетия: Герман Бар (идеолог движения), Рихард Бер-Гофман, Гуго фон Гофмансталь, Феликс Зальтен, Артур Шницлер и др.; к ним тяготел и Петер Альтенберг. О каждом из этих авторов, давно уже «классиков», объединенных в ту пору своими новаторскими устремлениями, существует ныне богатая литература. Однако в многочисленных ученых трудах, посвященных венскому модернизму, имя Федора Сологуба, чьи произведения получили известный резонанс, в первую очередь, среди «младовенцев», почти не упоминается. Ускользнула от внимания исследователей и фигура венского литератора Александра Браунера — первого ценителя и переводчика Сологуба в странах немецкого языка. Недостаточно освещен и другой, казалось бы, примечательный факт: на рубеже веков к творчеству Сологуба обращается молодой Рильке, небезразличный в конце 1890-х годов к литературно-издательским начинаниям «Молодой Вены».
8 Мы попытаемся восполнить этот пробел, приоткрыв в первую очередь биографический пласт русско-австрийских знакомств и «отношений», способствовавших ранней известности Федора Сологуба в германском культурном пространстве.
9 Одним из участников группы «Молодая Вена» был математик (по профессии) и музыкант (по призванию) Лео Ван-Юнг (1866–1939, Рига), сын одесского коммерсанта Соломона Ван-Юнга (1819?–1879, Вена). Матерью Лео была Клара Ван-Юнг (урожд. Венгерова; 1839–1913, Вена), состоявшая в родстве с семьей Паулины и Афанасия Венгеровых, чьи дети (в особенности Семен, Зинаида и Изабелла) внесли, как известно, значительный вклад в русскую литературную и музыкальную культуру.
10 Семья Венгеровых была тесно связана с Веной. Почти все представители этой семьи (и старшего, и младшего поколения) не раз наезжали в австро-венгерскую столицу, где задерживались подчас на долгое время. Так, Паулина Венгерова провела в Вене вместе с малолетними Изабеллой и Владимиром около трех лет (приблизительно в 1881–1884 годах — после крупного пожара в Минске, уничтожившего дом Венгеровых).1 В 1883 году, окончив женскую гимназию, в Вену приезжает ее старшая дочь Зинаида (1867–1941, Нью-Йорк), чтобы заняться изучением иностранных языков и западноевропейской литературы.2 В конце 1880-х годов в Вену переселяется из Минска близкая приятельница Паулины Луиза (Луиза Марковна) Фокшанеану (с 1892 года — Флакс-Фокшанеану; 1863–1920), переводчица русских авторов (Н. Минского, Л. Толстого, Чехова) на немецкий язык.3 А в 1892 году студенткой Венской консерватории становится Изабелла (Белла) Венгерова (1877–1956, Нью-Йорк), сестра Зинаиды, продолжившая затем свое обучение (также в Вене) у знаменитого пианиста и композитора Теодора Лешетицкого. Так, приблизительно в середине 1890-х годов в Вене складывается тесный «русский кружок».
1. См.: Венгерова П. Воспоминания. Мир еврейской женщины в России XIX века. СПб., 2005. С. 198.

2. Венгерова З. Автобиографическая справка // Русская литература ХХ века. 1890–1910 / Под ред. С. А. Венгерова / Послесловие, подг. текста А. Н. Николюкина. М., 2004. С. 83.

3. П. Венгерова с благодарностью вспоминает о ней в предисловии к своей мемуарной книге (см.: Венгерова П. Воспоминания. Мир еврейской женщины в России XIX века. С. 6).
11 Приятелем Изабеллы Венгеровой был в то время Лео Ван-Юнг; их близкие отношения, принявшие в середине 1890-х годов, насколько можно судить, драматический оборот, не повлияли, однако, на длительность их дружественной связи, продолжавшейся на протяжении многих лет. Позднее, уже расставшись с Веной, Изабелла Венгерова часто приезжала в этот город лишь с одной целью: повидаться с Лео, глубокое чувство к которому она пронесла сквозь всю свою жизнь.
12 Именно Лео Ван-Юнг ввел Изабеллу в круг своих венских друзей, собиравшихся тогда чуть ли не ежедневно в знаменитом кафе «Гринштайдль» (закрылось в 1897 году), которое Стефан Цвейг назовет в своих мемуарах «штаб-квартирой молодой литературы».4 Подружившись с Бер-Гофманом, Гофмансталем, Шницлером и другими посетителями этого кафе, Изабелла Венгерова станет для них со временем «своим человеком»; ее дружба с названными венскими писателями, их женами и близким окружением сохранится на долгие годы. Особенной теплотой отличались ее отношения с Артуром и Ольгой Шницлерами,5 их другом Артуром Кауфманом (1877–1938), венским адвокатом, философом и шахматистом,6 позднее — с Якобом Вассерманом, сблизившимся на рубеже 1890-х и 1900-х годов с «Молодой Веной».
4. Zweig St. Die Welt von Gestern. Erinnerungen eines Europäers. Frankfurt a/M., 1992. S. 64.

5. Сохранилось 10 писем Артура Шницлера к И. А. Венгеровой (ИРЛИ. Ф. 39. Оп. 5. Ед. хр. 1113); письма относятся к 1907–1914 годам.

6. Многочисленные письма А. Кауфмана к И. А. Венгеровой за 1903–1915 годы хранятся в ИРЛИ (Ф. 39. Ед. хр. 1068, 1068а, 1068б).
13 Поддерживая переписку со своей семьей в Петербурге, Изабелла была, разумеется, au courant всех новостей, относящихся к русской словесности, и охотно делилась ими с венскими друзьями. Для истории русско-немецких литературных «пересечений» наиболее значимо ее знакомство со Шницлером, которого Изабелла Венгерова познакомила (поначалу заочно) с Зинаидой, весьма способствовавшей впоследствии успеху его произведений в России. Так, в сентябрьской книжке «Вестника Европы», в котором З. Венгерова сотрудничала в течение многих лет, была опубликована в 1898 году ее статья, посвященная сборнику коротких «новелл» (Noveletten) Шницлера «Жена мудреца» (Berlin: S. Fischer, 1898).7 «В сентябрьском “Вестнике Европы” прочти мою заметку о Шницлере, — писала Зинаида Афанасьевна своей сестре. — Я от него в восторге. Есть сцены удивительно тонкие. Ты, кажется, с ним, Шницлером, знакома. Как же ты не влюбилась в него? Он, вероятно, умный и тонкий человек — я им очарована после томика Noveletten».8
7. З. В. [Венгерова З. А.]. [Рец. на:] Arthur Schnitzler. Die Frau des Weisen // Вестник Европы. 1898. № 9. С. 423–428. Статья начиналась с утверждения о том, что «молодая немецкая литература распадается теперь на чисто германскую, главным центром которой является Берлин, и австрийскую, сосредоточенную около нескольких журналов, издаваемых в Вене» (с. 423).

8. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1049. Л. 65 (письмо без даты). Вероятно, по поводу этой «заметки» И. А. Венгерова писала сестре 17 октября 1898 года: «Оттиск для Шницлера получила и посылаю ему на днях» (ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 517. Л. 15 об.).
14 В дальнейшем, посетив очередной раз Вену, Зинаида Венгерова лично познакомилась со Шницлером. Увлекшись его творчеством, она в течение ряда лет рецензировала его новые произведения, переводила их на русский язык (рассказы «Поручик Густль», «Фрау Беата и ее сын», пьесы «Подруга жизни», «Зеленый попугай» и др.) и неоднократно писала о его творчестве, подчеркивая при этом «какую-то особенность австрийской жизни, сравнительно, скажем, с жизнью французской и немецкой», ту особую венскую атмосферу, «которая и составляет интерес описываемой им среды».9 Кроме того, получая от автора «авторизацию» (право перевода), Венгерова могла публиковать в России то или иное произведение Шницлера по рукописи.10 Связь Шницлера с З. Венгеровой осуществлялась, как правило, через ее сестру. О встречах и переписке австрийского писателя с Изабеллой и Зинаидой Венгеровыми красноречиво свидетельствует его многотомный дневник, изданный в 1981–2000 годах.11
9. Венгерова З. О Шницлере // Венгерова З. Литературные характеристики. СПб., 1910. Кн. 3. С. 39.

10. См.: Шницлер А. 1) Графиня Мицци или семейный съезд. Комедия в 1-м действии / Авториз. пер. с рукописи З. А. Венгеровой. М., [1908]; 2) Путь к свободе. Роман / Авторизованный пер. с нем. под ред. З. А. Венгеровой. СПб., 1908.

11. См., например, запись от 13 января 1907 года: «Во второй половине дня пришла Бэлла Венгерова. Письмо от ее сестры относительно судьбы моих пьес в России. Предложение от Коммиссаржевской…» (Schnitzler A. Tagebuch. 1903–1908 / Hrsg. von Werner Welzig. Wien, 1991. S. 248); другая запись — от 5 июля 1908 года: «Получил от З. Венгеровой русское издание “Пути к свободе”» (Ibid. S. 343; «Путь на волю» («Der Weg ins Freie») — роман Шницлера, 1908); З. Венгерова рецензировала этот роман (Вестник Европы. 1908. № 7. С. 377–383) и способствовала его переводу на русский язык (см. предыдущее прим.).
15 Одним из участников встреч и дискуссий, бурно протекавших в «Гриншштайдле», был Александр Матвеевич Браунер (1871–1937),12 выходец из России, инженер-электрик по образованию, служивший в 1890-е годы на фабрике И. Кременецкого (фирма «Kremenezky, Mayer & Cº»). Образованный и начитанный, литературно одаренный молодой человек, захваченный ницшеанством и «декадентскими» веяниями 1890-х годов, Браунер пытался в те годы писать собственные стихи и пробовал свои силы в переводе на немецкий язык русских авторов, например, Чехова.13
12. Даты жизни приводятся по изданию: Biographisches Handbuch der deutschsprachigen Emigration nach 1933 = International biographical dictionary of Central European emigrés 1933–1945. Hrsg. vom Institut für Zeitgeschichte München und von der Reasearch Foundation for Jewish Immigration, New York, unter der Gesamtleitung von Werner Röder und Herbert A. Strauss. München; New York; London, 1983. Vol. 2. part I. S. 146–147.

13. Первая известная нам публикация — выполненный Браунером перевод рассказа «Скрипка Ротшильда», опубликованный в венской социал-демократической «Arbeiter-Zeitung» (1895. № 228. 21. August. S. 4–5; № 229. 22. August. S. 4–5).
16 Литературные интересы молодого Браунера стимулировало в немалой степени его дружеское общение с Венгеровыми и Флаксами. В особенности он сблизился с Владимиром Венгеровым (1873–1900), братом Зинаиды и Изабеллы, учившемся в 1892–1898 годах на историко-филологическом факультете Петербургского университета14 и пытавшемся, кроме того, получить музыкальное образование в Консерватории (по классу виолончели). Владимир Венгеров интересовался современной философией (переводил труды Куно Фишера), увлекался Достоевским, был внимательным читателем Ницше,15 а, кроме того, занимался литературным переводом.16 Знакомство Браунера с В. Венгеровым состоялось, по всей видимости, летом 1895 года, когда последний находился в Австро-Венгрии: в Мариенбаде (на лечении)17 и затем — в Вене. Суждения и вкусы Владимира стали для его венского друга своего рода «критерием». Об этом позволяет судить, в частности, следующий фрагмент из письма Браунера к Изабелле Венгеровой: «Брату Вашему, а моей высшей инстанции: Владимиру Афанасьевичу я что-то подарю на память — мы, вероятно, в этом году больше не увидимся, о чем я премногу жалею. Но он должен мне сказать, достаточно ли декадентно стихотворение написано, декадентно в более высоком смысле; я, кажется, написал это под влиянием “Рабства любви”».18 Далее Браунер просит своего друга — через И. А. Венгерову — прислать ему «собрание критики» о Надсоне:19 «…зимой я, вероятно, буду держать о нем реферат».20
14. Студенческое дело: ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Ед. хр. 29280.

15. В письме к И. А. Венгеровой от 8 мая 1896 года Владимир просит передать Браунеру «поклон и благодарность за книгу» (ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1052. Л. 12). Речь идет о книге Ницше «Götzendämmerung oder wie man mit dem Hammer philosophiert» («Сумерки идолов, или Как философствуют молотом», 1889).

16. «Настоятельно прошу тебя прислать мне небольшую вещь для перевода, — писал Владимир Венгеров своей сестре Изабелле 29 сентября 1895 года. — Попроси Браунера» (Там же. Л. 8 об.).

17. В. А. Венгеров страдал ожирением и, кроме того, — личностным расстройством, нараставшим с течением времени. Последние два года жизни (1898–1900) он провел в петербургском Доме призрения душевнобольных (в Удельной), где и умер. Сохранилась история его болезни (ЦГИА СПб. Ф. 389. Оп. 1. Ед. хр. 2880).

18. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1047. Л. 2 (письмо от 25 августа 1895 года). «Рабство любви» («С усильем тяжким и бесплодным…») — первоначальное название стихотворения Мережковского (впервые: Северный вестник. 1895. № 7. С. 166; в дальнейшем публиковалось под названием «Проклятие любви»).

19. Имеется в виду: С. Я. Надсон. Сборник журнальных и газетных статей, посвященных памяти поэта. СПб., 1887. В письме к Изабелле Венгеровой Владимир сообщает 29 сентября 1895 года, что послал Браунеру «Добролюбова и книжку о Надсоне» (ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1052. Л. 7; упоминается, наряду с книгой о Надсоне, первый стихотворный сборник А. М. Добролюбова «Natura naturans. Natura naturata» (СПб., 1895), получивший резонанс в символистском кругу).

20. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1047. Л. 2 об.
17 Несколько иную окраску имели в то время отношения Браунера с И. Венгеровой; определяющую роль здесь играли, по-видимому, не только общие литературные интересы, но и личные симпатии. Приведем фрагмент из письма Браунера к З. Венгеровой от 11 июля 1896 года (из Вены), проникнутого тревогой за Беллу, а также упреками и сожалением в связи с тем, что венгеровская семья не уделяет ей, как это казалось Браунеру, должного внимания: «…Оттого не сердитесь, если в моем прошлом письме было нечто о Вашей мамаше, что Вас, может быть, оскорбило. Лично я ничего не имею против Паулины Юльевны, за последнее время мы с ней даже в лучших отношениях. — Но она во всем виновата: виновата в том, что Белла не верит в себя, в том, что у нее расшатаны нервы, что у нее отравлена ежедневно жизнь, что она рада, когда не видит мать.
18 Если бы Вы были здесь, то я бы Вам все это сказал — оттого я в прошлый раз Вам немного написал, хотя мне очень и очень не хотелось этого делать… Постоянно, когда мы с Беллой сходимся, у нас ведутся очень печальные разговоры, грустно потому, что во всей ее жизни нет почти ни одного светлого момента. Но Вы же так любите Беллу (она Вас обожает) — и все-таки не спросите никогда серьезно, как ей живется? На каких правах я вмешиваюсь в Ваши интимные дела? Я с Беллой очень дружен, Вам это не безызвестно — это дает мне, кажется, право не напоминать Вам о Ваших обязанностях, нет! При наших настоящих с Вами отношениях я бы этого никогда не сделал. Но потому что я Беллин друг, я должен был Вам заявить о том, как обстоят дела. И заявил я это только теперь, когда думаю, что больше не могу с нею справиться. Мне кажется, что после всего, что она за последнее время пережила,21 она должна пережить большую радость: а это было , если бы Вы теперь сюда приехали, либо же она к Вам. И только оттого, что я знал, что Вы хотите летом приехать в Вену, я решился просить Вас, если возможно, сейчас же приехать.
21. Подразумевается, видимо, кризис в отношениях Беллы с Лео Ван-Юнгом.
19 Теперь Белла немного успокоилась: я употребил на это все мое красноречие, приводил все доказательства из моей жизни. Но мы видимся летом всего раз в неделю — пока мы встретимся, у нее снова душа ныть начнет. Да наконец, что могут помочь слова, когда тоска одолевает! Она сама знает, что не права — но ей все-таки счастья хочется, сейчас же... Боже ты мой, Вы ведь это знать должны! И нигде ни одного человека, с которым можно, не стыдясь, говорить, иногда даже плакать… А кто ей близок? Мать ли, которая на две человеческие жизни старше ее и которая, если бы даже хотела, не могла ее понять? Может быть, M-me Flachs, которая кичится своим превосходством и протезирует22 “глупую” девочку с ее “глупыми” требованиями от жизни? Либо Вы, которая за целый год, кажется, всего раз, мимоходом, спросили, что происходит в ее внутреннем мире?.. А о себе Вы ей что-нибудь сказали? Прошу Вас тысячу раз извинения. Вам, вероятно, больно от моих “грубостей”. Но разве Вы думаете, что мне легко Вам писать об этом, разве Вы думаете, что мне весело смотреть на нее и видеть в ней подтверждение моего горького одиночества… Вот видите, даже я пускаюсь на интимничания!
22. Имеется в виду: протежирует, покровительствует.
20 Кажется, теперь я довольно ясно выразился?! Делайте, что хотите: я Вам не закон. Но я Вам должен был сказать все это, потому что Вы имеете на это право и должны это знать: у Вас всего одна Белла!»23
23. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 510. Л. 1–4.
21 Романическая подоплека этого письма очевидна, и можно предположить, что именно глубокое чувство Изабеллы к Ван-Юнгу (и, соответственно, ее нежелание ответить Браунеру взаимностью) определили дальнейшее развитие событий: Браунер сближается со студенткой венского университета Кларой Элиасберг (1875–1940), родом из Минска (как и все Венгеровы),24 приятельницей Изабеллы, и эта связь оборачивается в конце концов законным браком, состоявшимся летом 1897 года.25 А в мае 1898 года на свет появляется Лео — сын Алекса и Клары, в будущем известный ботаник (умер в Мюнхене 1 января 1974 года).26
24. Братом Клары был А. С. Элиасберг (1878–1924), известный впоследствии переводчик русских и еврейских авторов на немецкий язык, составитель антологий, знаток современного искусства и др.

25. Сведения заимствованы из статьи Алексея Ташинского, опубликованной в интернет-издании «Germersheimer Übersetzerlexikon» ( >>>> ). Благодарим автора, познакомившего нас с рукописью своей работы. О браке А. Браунера см. также его письмо к Сологубу от 25 октября 1897 года (п. 7).

26. На его рождение Сологуб откликнулся стихотворением «Льву Александровичу Браунеру» (см. прим. 2 к п. 13).
22 Дружеские отношения четы Браунеров с Изабеллой Венгеровой со временем осложнятся. «С Браунерами веду переписку доброжелательную, но не слишком сердечную, — признается Изабелла в письме к З. А. Венгеровой 28 ноября 1898 года; — она прислала мне свою карточку с ребенком, выглядит очень постаревшей и истомленной. Она переводит, ходит в университет и очень счастлива. У меня как-то странно оборвалось чувство к ней, и я совсем не могу восстановить прежнюю потребность искренности и откровенности с нею».27 Отношения Изабеллы с Браунерами постепенно сходят на-нет. «…Через 2 недели придется опять возиться с новой квартирой, — пишет она Зинаиде 14 июня 1899 года. — Клара уезжает, а мои отношения с Бр таковы, что мы без раздражения даже видеть друг друга не можем».28 О длительном обиде Клары Браунер на Изабеллу Венгерову свидетельствуют также и письма А. Кауфмана (см. прим. 6), содержащие целый ряд упоминаний о венских знакомых (Браунерах, Л. Флакс и др.).
27. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 517. Л. 21 об.

28. Там же. Л. 41. Однако в письме, отправленном на другой день из Берлина, Зинаида просит сестру передать «привет Браунерам» (Там же. Ед. хр. 1049. Л. 82 об.).
23 Поворотным в литературной судьбе Александра Браунера оказался 1895 год. Весной этого года в Вене (проездом) побывала Л. Я. Гуревич, издательница «Северного вестника». Отдыхая в тот сезон «на Ривьере», она возобновила свою дружбу с Н. Минским, а также, по ее собственному признанию, сблизилась с приехавшей из России З. А. Венгеровой. «В воспоминаниях иного типа, более пространных и более интимных, — писала позднее Гуревич, — я могла бы восстановить из наших тогдашних бесед многое, весьма характерное для психологии того времени, — психологии, из которой вырастала молодая литература».29
29. Гуревич Л. История «Северного вестника» // Русская литература ХХ века. 1890–1910. С. 152.
24 На обратном пути в Россию Л. Гуревич задержалась в Вене. Здесь она встретилась с Изабеллой Венгеровой, заранее предупрежденной о ее приезде. «Сестре в Вену я написала о Вашем приезде, — информировала З. Венгерова Л. Гуревич 25 января 1895 года, — и она будет очень рада быть Вашим гидом».30 Трудно усомниться в том, что именно Изабелла Венгерова познакомила Л. Гуревич с Браунером.
30. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19841. Л. 1 об.
25 Живо можно представить себе, о чем дискутировали Любовь Гуревич и русские венцы в марте–апреле 1895 года: конечно же, о русской и западноевропейской литературе, о символистах, группировавшихся вокруг «Северного вестника», о программе журнала, направленной на пропаганду «современных» ценностей, о Бальмонте и Минском, Д. С. Мережковском и З. Н. Гиппиус и, не в последнюю очередь, — о Федоре Сологубе, который, начиная с 1892 года публиковал в этом журнале свои стихи и прозу,31 а начиная с № 5 за 1895 год — роман «Тяжелые сны». Все эти имена и события живо обсуждались в кругу Изабеллы Венгеровой и Луизы Флакс, достаточно осведомленными в том, что касалось русской литературной жизни. «Госпожа Гуревич принесла с собой не слишком много интересного, — разочарованно сообщала Л. Флакс З. Венгеровой 15 апреля 1895 года. — Она произвела весьма симпатичное впечатление: нормальная русская, обладающая спокойным темпераментом».32
31. Сологуб дебютировал в «Северном вестнике» в февральской книжке за 1892 год (стихотворением «Вечер», подпись: Ф. Т); постоянным сотрудником журнала он становится в 1893 году — вскоре после перевода по службе в Петербург.

32. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 701. Л. 6 (в оригинале на немецком языке).
26 Однако для Браунера визит Л. Гуревич имел немаловажные последствия. Сведений о их личных встречах обнаружить не удалось, но не подлежит сомнению, что они познакомились друг с другом именно в те недели. Поговорив с Браунером и, видимо, приняв во внимание благоприятные отзывы о нем от общих друзей и знакомых, Любовь Гуревич пригласила его к сотрудничеству в «Северном вестнике», а Браунер, со своей стороны, сразу же предложил Гуревич статью о только что умершем немецком прозаике и драматурге Густаве Фрейтаге, виднейшем «реалисте» в немецкой литературе второй половины XIX века. Эта критическая статья, появившаяся в июньской книжке «Северного вестника» (с пометой «Вена, май 1895»), вполне могла обратить на себя внимание читателей: молодой и никому не известный венский автор пытался свергнуть с пьедестала признанного и воистину крупного немецкого писателя.
27 «Он был представителем довольных, сытых, людей без душевных сомнений, — писал Браунер о Фрейтаге. — Нигде вы не найдете у него разрешения какого-нибудь сомнения — все у него нормально. Он — выразитель немецкой посредственности, представитель своего, уже отходящего в историю времени.
28 Наши отцы им еще до сих пор восхищаются — но это только показывает, как мало общего имеют дети современной Германии со своими отцами».33
33. Браунер А. Густав Фрейтаг (1816–1895) // Северный вестник. 1895. № 6. С. 93.
29 Русскому читателю было ясно: автор выступает от лица молодого литературного поколения, отвергающего вкусы «отцов» и, в частности, — творчество писателя, у которого «все нормально». Действительно: Браунер заявлял о себе как носителе «современного» мироощущения, преодолевающем «неглубокую буржуазную мораль»34 и тяготеющем к «новым» художественным формам.
34. Там же. С. 92.
30 Другим событием весны 1895 года, заметно всколыхнувшим кружок «младовенцев», оказался приезд в австрийскую столицу писательницы Лу Андреас-Саломе. Легендарная подруга Ницше и автор первой книги о нем, появившейся как раз в Вене (1894), хорошо известная читающей немецкой публике своими резонансными выступлениями на страницах передового берлинского журнала «Freie Bühne» («Свободная сцена»), Лу Саломе легко вошла в венскую литературную среду. Прибыв в австрийскую столицу (вместе со своей приятельницей, писательницей Фридой фон Бюло) прямо из Петербурга, она быстро завязала знакомство с престарелой Марией фон Эбнер-Эшенбах и феминисткой Марией Ланг и, как свидетельствуют современники, легко подчинила своему влиянию завсегдатаев кафе «Гринштайдль», где бывала чуть ли не ежедневно.35 Неопубликованный дневник Андреас-Саломе, в котором она фиксировала основные события минувшего дня, позволяет проследить ее венские знакомства 1895 года: Альтенберг, Бер-Гофман, Гуго фон Гофмансталь, Феликс Зальтен, Шницлер… Мелькает в этом ряду и имя Лео Ван-Юнга (без упоминания о Изабелле Венгеровой). Тогда же, весной 1895 года, происходит ее судьбоносное знакомство с «Земеком».36
35. «Госпожа Лу все еще в Вене, — писал Р. Бер-Гофман Г. фон Гофмансталю 22 мая 1895 года, — и ежедневно проводит с нами по многу часов. Похоже, что она очень полюбила нас, т. е. Артура (Шницлера. — К. А.) и Вас, и меня, и я думаю, что мы нечто означаем в ее жизни или сделались для нее символом чего-то такого, о чем сами не можем знать» (Hofmannstahl H. von, Beer-Hofmann R. Briefwechsel. Frankfurt a/M., 1972. S. 49).

36. Венский врач Фридрих Пинелес (1868–1936), возлюбленный и многолетний друг Лу.
31 Среди новых венских знакомых Лу оказался и Алекс Браунер, целиком подпавший, подобно другим венцам, под обаяние Лу. Когда именно состоялось их личное знакомство, не вполне ясно — возможно, в один из ее последующих приездов в Вену. «Ежедневник» Андреас-Саломе запечатлел их венскую встречу от 29 декабря 1895 года: «Вечером у меня был Браунер и сидел до поздней ночи».37
37. Приводится по копии, предоставленной Т. Шмидтом (Марбах). Оригиналы хранятся у г-жи Д. Пфайфер (Геттинген).
32 О чем — предположительно! — беседовали в тот вечер Алекс Браунер и Лу Саломе? Думается, что известную писательницу, находившуюся тогда в самой гуще берлинской литературной жизни и лично знакомую со многими «знаменитостями», не мог не заинтересовать ее собеседник, хорошо информированный о последних событиях в области немецкой поэзии, прозы и критики. Браунер же, со своей стороны, рассказывал о «Северном вестнике» и, возможно, показывал Андреас-Саломе свежие выпуски журнала, в которых только что (в ноябрьской и декабрьской книжках) появилась его вторая и более пространная статья «Современная “Молодая Германия”», написанная в августе–сентябре 1895 года, и завершалась публикация сологубовского романа «Тяжелые сны». Можно предположить, что именно в венских беседах с Браунером и зародился интерес Л. Андреас-Саломе к «Северному вестнику», обернувшийся для нее в ближайшие годы тесным и плодотворным сотрудничеством с этим журналом.38
38. См. подробно: Азадовский К. «Россия была главным событием…» // Азадовский К. Рильке и Россия. Статьи и публикации. М., 2011. С. 12–18.
33 Статья «Современная “Молодая Германия”» — вторая статья Браунера в «Северном вестнике» (ее можно назвать обзорной) — была задумана как попытка осветить литературную жизнь Германии и Австрии в переходный период: от натурализма к сменившим его новым течениям (импрессионизму, символизму, неоромантизму). Насыщенная именами, в основном не знакомыми для русских читателей, статья Браунера написана в свободной, эссеистической манере; автор не только информирует, но и обобщает, судит, оценивает. Осведомленный и начитанный автор, поставивший своей задачей ознакомить русскую публику с «Молодой Германией» и «Молодой Австрией», пытается — через множество литературных имен и событий — разглядеть и обозначить характерные тенденции последнего десятилетия.
34 Первая и бóльшая часть статьи посвящена характеристике представителей раннего немецкого натурализма, выступивших на литературную сцену во второй половине 1880-х годов. Вскользь коснувшись таких признанных мастеров-«реалистов», как Густав Фрейтаг или Фридрих Шпильгаген (и при этом ни словом не обмолвившись о Теодоре Фонтане), Браунер задерживает внимание на предшественниках «новой» литературы; к таковым, по его мнению, относятся четыре писателя: М. Г. Конрад, Карл Блейбтрой, Конрад Альберти и Герман Конради. «…Как все пионеры нового дела, с их недостаточными средствами, они указали другим, по какой дороге идти, чтобы освободиться от оков старых предрассудков».39
39. Браунер А. Современная «Молодая Германия» // Северный вестник. 1895. № 11. С. 264–265 (далее ссылки на эту работу приводятся в тексте, с указанием номера журнала и страницы).
35 Освобождение от «оков предрассудков» наступило в эпоху натурализма. Упомянув о мало известных в России Карле Генкеле, Бруно Вилле и др., Браунер останавливается на таких (крупнейших, по его мнению) представителях «берлинской школы натурализма», как Арно Гольц, Иоганнес Шлаф и, разумеется, Герхарт Гауптман. Немало внимания уделено и тем, кто якобы «следует по стопам» Гауптмана: драматург Макс Гальбе, Георг Гиршфельд и Эрнст Розмер (псевдоним писательницы Эльзы Бернштейн). Подробно представлен и Герман Зудерман, «самый популярный немецкий писатель наших дней» (№ 12. С. 269).
36 Браунер не обошел молчанием и молодую немецкую поэзию. Крупнейший лирический талант Германии, по его мнению, — Детлев фон Лилиенкрон, достигающий в своих стихах подлинного совершенства; он походит на Гете «по силе своих образов, картин, по красоте формы» (№ 12. С. 267). Другой современный поэт, «ученик» Лилиенкрона, о котором упоминает Браунер, — Рихард Демель. (О Стефане Георге и кружке георгианцев вообще не упоминается.)
37 Последние страницы своей обзорной статьи Браунер посвятил «Молодой Австрии», чье отличие от тяготеющей к «интернационализму» «Молодой Германии» он усматривает в региональной специфике, «австрийскости» или «венской ноте», якобы характерной для национальной литературы Австрии в целом. «…Нигде не чувствуется так специфический дух страны, как в книгах австрийских поэтов» (№ 12. С. 273). «Молодая Австрия», сообщает Браунер, — это «кучка молодых людей, живущих в Вене: они знают друг друга, читают друг другу свои вещи, хвалят друг друга и рады, когда кто-нибудь из них имеет успех. Но их успех ограничивается маленьким кругом, широкой популярностью почти никто из них не пользуется» (№ 12. С. 273). Браунер называет их имена, в то время новые для русского слуха: Л. фон Андриан, Г. Бар, Р. Бер-Гофман и А. Шницлер. При этом серьезное литературное значение Браунер признает лишь за одним Г. Баром, вдохновителем «Молодой Австрии», которому посвящено несколько страниц. При этом Браунер отнюдь не возвеличивает Бара-писателя — скорее, наоборот: отдельные пассажи наводят на мысль о том, что автор стремится его развенчать или, во всяком случае, умалить его роль и значение.
38 «Бар постоянно ищет чего-то — это его лучшая черта, — пишет Браунер; — но он сделал из этого спорт, он играет этим, как какой-нибудь глупый тщеславный актер “играет” Гамлета: ни тот, ни другой не интересуется ролью, важнее всего для них обратить на себя внимание публики». Браунер упрекает Бара в аморализме, развращении молодого поколения и дискредитации того нового направления, которое он сам же обосновал и поддерживал. «Серьезно он ни к чему не относится и всего касается поверхностно. Честного прямого убеждения ни в какой из книг Бара нельзя встретить. Оттого у него нет ни одной хорошей книги» (№ 12. С. 274).
39 Прочие «младовенцы», в отличие от Бара, представлены в статье Браунера весьма скупо. «Талант Шницлера не отличается многосторонностью, — снисходительно замечает Браунер, — но тем не менее он не требует от своего искусства больше, чем оно в состоянии ему дать Но его талант милый, простой соединяется с истинной интеллигентностью, с юмором, с несколько сатирической жилкой. Таковы все его вещи. Шницлер не принадлежит к новаторам литературы, в нем нет ничего, что бы могло понравиться толпе: он художник, выражающий стремления и желания маленького общества артистов, с глубокой душой и впечатлительным разумом» (№ 12. С. 276).
40 Излишне говорить, сколь глубоко заблуждался Браунер. Пройдет всего несколько лет, и проза Шницлера, не говоря уже о его драматургии, уверенно завоюет читательские симпатии в Австрии, России и других странах; при этом именно Шницлер окажется в глазах широкой публики наиболее характерным выразителем «венской души».40 Не слишком привлекательно выглядит под пером Браунера и «никому не известный» Рихард Бер-Гофман, опубликовавший к тому времени лишь две новеллы («Das Kind» и «Camelias»). Первую из этих вещей Браунер сочувственно называет «венской песней, в каждой строке которой чувствуется страсть жизни…» (№ 12. С. 276). Однако подлинное значение Бер-Гофмана, блестящего мастера немецкой прозы ХХ века, автора знаменитой драмы «Смерть Георга» (1898–1899), Браунер также не сумел предугадать.
40. «В России Шницлера неизменно называют “поэтом Вены”, — подчеркивает А. И. Жеребин, — поэтом, сердце которого “вырезано из сердца Вены”. “Венство” — неотъемлемая черта всех произведений Шницлера…» (Жеребин А. И. Новеллистика Артура Шницлера в России // Типология жанров и литературный процесс. Межвузовский сб. науч. трудов. СПб., 1994. С. 38–39).
41 Единственный писатель «Молодой Австрии», которого Браунер принимает без оговорок, — это Лорис (псевдоним Гуго фон Гофмансталя в юности). «Мне нравится, — пишет Браунер, — только один писатель из всей венской школы: Лорис — он уже готовый поэт. Ни одна литература не обладала таким зрелым талантом в таком чуть ли не детском возрасте Его стихи, за малыми исключениями — я не сравниваю их, конечно, с иногда гениальными произведениями Лилиенкрона — лучшие стихотворения Молодой Германии и Австрии как по форме, так и по содержанию, как по красоте, так и по глубине смысла. Его драматические этюды производят впечатление зрелых произведений истинного поэта»); далее Браунер с восхищением пересказывает содержание одноактного драматического (в стихах) этюда «Gestern», написанного Гофмансталем в 18 лет:41 «…сколько красоты в этих легких стихах, сколько смысла, сколько настроения: что вчера было, того не забудешь; все напоминает тебе об этом: каждое слово, каждый взгляд, каждое движение; мы стали одним целым с нашим “вчера”, оно преследует нас, оно никогда больше не оставит нас… Это поэзия чувств, только чувств» (№ 12. С. 277).42
41. См. русский перевод в кн.: Гофмансталь Г. фон. Смерть Тициана. Драматический отрывок / Пер. О. Н. Чюминой. Вчера. Драматический этюд. Пер. Л. М. Василевского. М., [1907].

42. Обратив внимание на это место в статье Браунера, австрийская исследовательница Р.-М. Циглер полагает, что речь идет о переводе стихов Гофмансталя, выполненном самим Браунером (т. е., в сущности, о первой публикации его стихов в русском переводе). См.: Ziegler R. «Severnyj vestnik» // Die Wiener Moderne in slawischen Periodika der Jahrhunderwende / Hrsg. von Stefan Simonek. Bern; Berlin; Bruxelles; Frankfurt a/M.; New York; Oxford; Wien: Peter Lang, 2006. S. 34 (Wechselwirkungen. Österreichische Literatur im internationalen Kontext / Hrsg. von Leopold R. G. Decloedt, Stefan Simonek. Bd 10). В действительности Браунер в данном случае не столько переводит, сколько цитирует строки Гофмансталя.
42 Статья Браунера заметно выделяется в его относительно скромном творческом наследии; это его единственное крупное выступление в русской печати, не утратившее и до наших дней своей историко-литературной ценности. Волею обстоятельств Браунер оказался первым, кто сообщил русской читающей публике о литературной группе «Молодая Вена», принципиально отличной от берлинской литературной сцены, где в начале 1890-х годов еще продолжал господствовать натурализм. Упомянув об «австрийской специфике», провозвестником которой в Австрии был Герман Бар, открыто призывавший к преодолению натурализма, Браунер — вольно или невольно — явственно обозначил в своей статье тот сложный процесс взаимодействия и противостояния двух мироощущений и двух «эстетик», который все более проявлялся в немецкой культуре последнего десятилетия ХIХ века.43
43. О провоцирующей роли берлинского натурализма, способствовавшего в конечном итоге формированию модернистского «венского стиля», см. работы А. И. Жеребина, в частности, его статью под характерным заголовком «Вена versus Берлин» (Жеребин А. И. От Виланда до Кафки: Очерки по истории немецкой литературы. СПб., 2012. С. 383–393). Следует в этой связи заметить, что «противостояние» Вены и Берлина, которое энергично постулировал Герман Бар, было, скорее, тенденцией; на личных отношениях или издательских возможностях венских авторов оно практически не сказывалось. Например, тот же Шницлер (позднее — Гофмансталь) широко публиковались в берлинских изданиях, их пьесы ставились на берлинской сцене и т. д.
43 Нельзя не отметить и другую заслугу Браунера, возвестившего со страниц «Северного вестника» о появлении талантливого австрийского поэта Гуго фон Гофмансталя (ранее о Лорисе-Гофманстале в русских журналах не упоминалось).
44 Осенью 1895 года, когда статья Браунера уже находилась в печати, Л. Я. Гуревич, заинтересовавшись новыми для нее именами немецких поэтов, попросила его прислать в Петербург сборники стихов Лилиенкрона и Гофмансталя. Редакция «Северного вестника» явно предполагала сопроводить статью Браунера переводами из обоих поэтов (при этом Гуревич имела в виду привлечь к этой работе Мережковского и О. Н. Чюмину). Однако дальнейшая презентация «Молодой Вены» в «Северном вестнике» не состоялась, что выясняется из письма Браунера к Гуревич от 7 ноября 1895 года: «Все сочинения Detlev von Liliencron’a появились у Wilhelm Friedrichs Verlag in Leipzig,44 недавно “Ausgewählte Gedichte”45 — вероятно, самое подходящее для Ваших целей.
44. В лейпцигском издательстве Вильгельма Фридриха (нем.).

45. Избранные стихотворения (нем.).
45 Стихотворения Лориса отдельным изданием не выходили; появлялись иногда в различных журналах. Его лучшие стихи вообще не появлялись — я их читал в манускрипте: если можете немного ждать (моментально я очень занят!) — неделю, две — тогда я зайду к нему и вышлю Вам кое-что. Его драмы, короткие, появились в журналах, “Thor u Tod” — самое зрелое из его вещей — в очень дорогом сборнике,46 который я могу, впрочем, достать за полцены. Я попросил бы Вас предоставить мне выбор стихотворений этих поэтов: я их так превознес, что считаю себя за них ответственным. На будущей неделе я выслал бы Вам все нужное. Извините за нескромность, но мне кажется, что мой выбор был бы вернее. Позвольте Вас попросить о чем-то: не давайте Лориса Чюминой: она слишком много переводит и слишком мало имеет своего, чтобы попасть его индивидуальность . Если бы Мережковский перевел “Thor u Tod”, было бы чудно.47
46. «Глупец и смерть» («Der Thor und der Tod») — одноактная «лирическая драма» в стихах Г. фон Гофмансталя (1893), впервые опубликованная в 1894 году под псевдонимом Лорис в мюнхенском ежегоднике «Moderner Musen-Almanach… Ein Sammelbuch deutscher Kunst» (издатель — О. Ю. Бирбаум).

47. Перевод не состоялся.
46 Недавно я перевел одно из последних стихотворений Лориса “Рождество”,48 которое при сем прилагаю; буду очень рад, если оно Вам понравится».49 Этот так и не появившийся в печати перевод (разумеется, весьма несовершенный) является, на наш взгляд, первой попыткой переложения стихов Гофмансталя на русский язык. Приводим его текст полностью:
48. Немецкое название этого стихотворения — «Weihnacht» (1895).

49. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 3–3 об.
47 РОЖДЕСТВО
48 Рождественский звон
49 И ночная пора…
50 Кто знает сегодня,
51 Где колокола,
52 Где звуки прошедших времен?..
53 Живые звуки
54 Минувших дней,
55 С детской красотой:
56 И запах ветвей,
57 Ели зеленых ветвей.
58 Тяжелые губы
59 И кудри от сна…
60 Кто знает, откуда
61 Колокола
62 Чужие, сегодня, пришли?..
63 Минувшие дни
64 Быстро мимо идут.
65 Кто знает, иль муки,
66 Иль радость несут,
67 Майскую негу несут?50
50. Там же. Л. 4.
68 Сотрудничество Браунера с «Северным вестником» ограничивается, в сущности, 1895 годом, хотя Л. Гуревич была готова печать его новые статьи или очерки. «С удовольствием исполню Ваше желание написать опять что-нибудь для “С В”, — откликается Браунер на ее предложение 3 марта 1896 года. — Я выбрал следующую тему: “Две женщины (Лаура Маргольм,51 Лу Андреас-Саломе)”, что-то вроде параллели, где Маргольм я разберу как тип вырождающейся женщины, Саломе — как индивидуальность в высшей степени. Маргольм, конечно, пострадает. Напишите мне по возможности сейчас же, согласны ли Вы с этим, а также срок — без срока я, вероятно, никогда не окончу статьи. Через месяц я мог бы справиться, т. к. читал почти все, что обе написали. У Саломе знаю даже вещи, которые еще не печатались. Размер статьи: приблизительно печатный лист».52
51. Лаура Мархольм (Мархольм-Хансон), урожд. Мор (Mohr; 1854–1928), немецкая писательница, публицистка и переводчица. Жена шведского писателя Олы Хансона (1860–1925). Писала главным образом о женской эмансипации, правовом положении женщины в современном обществе и т. п.

52. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 7–8.
69 Мы не знаем, что именно ответила Гуревич на это предложение, однако статья «Две женщины» в «Северном вестнике» не появилась (и, скорее всего, не была написана).
70 Итак, первым среди немецких поэтов был для Браунера в тот период, безусловно, Детлев фон Лилиенкрон; австрийским — Гуго фон Гофмансталь; русским же, насколько можно судить, — Федор Сологуб, о котором Браунер не раз слышал от Венгеровых и стихи которого читал в «Северном вестнике». При этом стихи Сологуба и стихи Гофмансталя явно корреспондируют в сознании Браунера, накладывая отпечаток и на его собственные поэтические опыты.
71 Любопытно в этом плане признание Браунера, сделанное им в письме к Изабелле Венгеровой 25 ноября 1895 года:
72 «Вчера и позавчера, — сообщает Браунер, — я был на минутку у Флаксов: мне кажется, что они чувствуют себя неловко по отношению ко мне: я там не был с тех пор, как мы вместе там были.
73 Я ей рассказал о B-H и о Лорисе. Прочел ей одно старое стихотворение его: Weihnachten.53 Ей очень понравилось. На другой день она спросила, не знаю ли еще одно стихотворение Лориса. Я не знал, конечно, но проделал штуку: прочел ей мое собственное стихотворение и сказал, что это Лориса. Она была восхищена: Стихотворение совсем новое — в субботу после обеда — ½ 5 в бюро написано:
53. Рождество (нем.). См. прим. 48.
74 Und wenn das Glück, auf das ich warte –
75 So lange warte, — doch nicht kommt?!..
76 Wie werd ich’s tragen, dieses harte
77 Geschick, wenn mir mein Glück nicht kommt?!54
54. Приводим дословный перевод: «А если счастье, которого жду, — жду так долго — все равно не придет? — как мне вынести эту горькую участь, если ко мне так и не придет счастье?!» (нем.).
78 Как Вам нравится? Не правда ли красиво?
79 Я прочту когда-нибудь немцам и скажу, что только перевел с русского. Наверное, скажут, что сильный поэт; скажу, что это Сологуб».55
55. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1047. Л. 3–4.
80 Воодушевленный своими первыми успехами на литературном поприще, Браунер пробует свои силы и в переводе русских авторов; этому в немалой степени способствуют издательские возможности, в то время наметившиеся для него в Вене. «Есть ли у Вас, Сологуба, либо же у Гиппиус какая-нибудь очень короткая вещь? — спрашивает он Л. Гуревич 24 декабря 1895 года. — Бар просил меня дать ему что-нибудь новое русское для его “Die Zeit”».56 Важно добавить, что именно в этот момент Браунер знакомится с первыми книгами Сологуба, изданными в Петербурге на рубеже 1895–1896 годов («Стихи. Книга первая» и «Тени. Рассказы и стихи»), — из них переводчик выбирает созвучные ему произведения. И, наконец, как один из авторов «Северного вестника» Браунер не мог, естественно, пройти мимо романа «Тяжелые сны», печатавшегося в этом журнале во втором полугодии 1895 года.
56. Там же. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 6 об. В 1894–1901 годах Г. Бар был одним из соиздателей этого венского еженедельника.
81 Испросив у Сологуба разрешения на перевод (см. Приложение, п. 1), Браунер приступает к делу. Хронологически первым его переводом из Сологуба следует считать стихотворение «Утро» («Мутное утро грозит мне в окно…», 1890);57 вторым — рассказ «Тени» (1893), впервые появившийся в «Северном вестнике» (1894. № 2). Оба эти произведения Сологуба, переведенные Браунером, увидели свет в сборнике «Russische Novellen», выпущенном весной 1896 года в лейпцигском издательстве Германа Цигера.58 Открывавшийся стихотворением Сологуба «Утро», сборник от начала и до конца был составлен Браунером; он же был и переводчиком всех вошедших в него рассказов, а также автором короткого предисловия, в котором речь шла и о Сологубе. Подбор авторов может вызвать удивление: крупные и уже известные в Германии писатели (И. Тургенев, А. Чехов) оказались под одной обложкой с писателями куда менее крупными (Л. Гуревич, П. Сергеенко) и автором, совершенно новым для Германии: Федор Сологуб. Книгу завершал рассказ никому неизвестного (ни в Германии, ни в России) Александра Мара.59
57. Стихотворение было опубликовано в первом поэтическом сборнике Сологуба (Стихи. Книга первая. СПб., 1896. С. 42), которым, видимо, и пользовался переводчик.

58. Экземпляр сохранился в библиотеке Сологуба (ныне — в библиотеке Пушкинского Дома). См.: Шаталина Н. Н. Библиотека Ф. Сологуба. Материалы к описанию // Неизданный Федор Сологуб / Под ред. М. М. Павловой и А. В. Лаврова. М.: 1997. С. 467. На титульном листе — надпись неизвестного лица: «Ф. К. Саллогубу» .

59. За этим псевдонимом скрывался сам Браунер (см. далее).
82 Подчеркнем: это была первая публикация Сологуба в германоязычной печати — задолго до перевода его произведений на французский, английский и другие языки.
83 В своем предисловии Браунер объясняет, почему он включил в свою книгу именно этих авторов, а не других, которых можно признать «состоявшимися» (bewährte) талантами. «Причина в том, — пишет Браунер, — что все уже “состоявшееся” казалось мне недостаточно характерным и часто — недостаточно русским. А я хотел передать специфически русское».60 В чем же заключается для Браунера «русская специфика»? Оказывается, в унынии, меланхолии и печали — именно эти настроения, заявляет Браунер, пронизывают избранные им произведения. И если бы кто-нибудь задал вопрос, продолжает он свое рассуждение, «почему столь одаренные художники предпочитают изображать ночные стороны жизни и даже в шампанское подмешивают капли вермута», то этот вопрос означал бы, что они не знают России. Тоска и бесконечная усталость — таково, по Браунеру, современное «русское» настроение. «Несмотря на то, что мы кажемся молодыми, мы все так устали, так бесконечно устали… песенка спета» (S. III). Однако объяснить причины этого настроения Браунер, по его собственному признанию, не в состоянии.
60. Russische Novellen. Leipzig: Verlag von Hermann Zieger, [1896]. S. III. Далее ссылки на предисловие Браунера приводятся в тексте (с указанием номера страницы).
84 А о «Тенях» Сологуба, «самого одаренного из всех современных русских писателей», Браунер заметил, что «уже в этом небольшом произведении («litterarische Kleinigkeit») чувствуется большой художник и мастер» (S. IV–V).
85 На лейпцигское издание появилось вскоре несколько откликов. В авторитетном немецком журнале «Die Gesellschaft», стремившемся пропагандировать «Молодую Германию»,61 выступил молодой А. Мёллер ван ден Брук, в то время — начинающий публицист, снискавший себе позднее сомнительную известность как «провозвестник» национал-социализма. С юности свойственный Мёллеру ван ден Бруку интерес к России и русской литературе побудил его, вероятно, отозваться на эту книгу. И что любопытно: из шести авторов, представленных в сборнике Браунера, рецензент отметил прежде всего Сологуба: «Книга представляет собой сборник, — сказано в его отзыве, — в которой, помимо весьма скромной новеллы Тургенева 1864 года, с тех пор ни разу не переводившейся,62 помещены еще пятеро молодых авторов. Наиболее значительным из них представляется мне Федор Сологуб: он прежде всего — самый современный (der modernste)! Стоит прочесть одну-единственную страницу, им написанную, и сразу понимаешь: его творчество принадлежит молодому психологическому этапу. И в этом он — мастер. Никто из четырех других авторов не обладает той остротой, на которую способен его взгляд, постигающий тайные движения души! Самое сокровенное для него недостаточно сокровенно. Даже в отдаленном он умеет выискать какую-то сторону, чтобы соотнести ее с тем, что находится рядом и, по-видимому, является важным. Вот почему от его внимания не ускользает ни одна деталь, ценная в психическом отношении, а он все строит и строит, пока человеческая судьба, которую он желает развернуть перед нами, не предстает в своем окончательном виде — безупречная, цельная. При этом он — по крайней мере в опубликованной здесь повести “Тени” — предлагает изысканно редкую проблему. Не могу вспомнить, чтобы где-нибудь в какой-либо литературе мне встретился хотя бы близкий сюжет. Во всяком случае, в подобной манере! Излишне доказывать, что Сологуб — мастер литературного стиля; для меня как бы само собой разумеется, что для каждого обнаруженного им душевного поворота он находит верное выражение, соответствующее тому особому событию, которое он наблюдает».63
61. Именно этому журналу Браунер пытался летом 1897 года предложить свою статью, посвященную Сологубу (см. Приложение, п. 5). Публикация не состоялась.

62. Имеется в виду рассказ Тургенева «Довольно (Отрывок из записок умершего художника»)».

63. Die Gesellschaft. 1896. Drittes Quartal. August. S. 1096. Подпись: Moeller van Bruck.
86 Другой отклик прозвучал в конце 1896 года со страниц нового венского журнала «Wiener Rundschau», редакция которого явно покровительствовала Браунеру. В самом первом номере журнала был опубликован (в переводе Браунера) рассказ Чехова «Ванька», а в критическом отделе содержалась рецензия на «Russische Novellen», посвященная, по сути, лишь одному Сологубу.
87 «В этом сборнике, — утверждал рецензент, укрывшийся за псевдонимом (женским именем) Ethel, — имеется чудесный этюд. Имя автора — Федор Сологуб, а сама вещь озаглавлена “Тени”. Описание того, как в результате мелких событий мать и сын постепенно и незаметно подпадают под темную власть безумия, — чудо деликатности и психологического мастерства».64 Подробно изложив содержание «Теней», рецензент заключает: «Все остальные авторы, тщательно переведенные Александром Браунером, значительно уступают этому грандиозному мастеру. Даже такой большой художник, как Антон Чехов, предстает рядом с ним в потускневшем свете. Эти “Тени” затмевают других».65
64. Wiener Rundschau. 1896. № 1. 15. November. S. 39–40.

65. Там же. Вырезка с этой рецензией сохранилась в архиве Сологуба (Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 2) и была прислана ему З. А. Венгеровой, которая, в свою очередь, получила ее либо от Изабеллы, либо от Владимира. «Очень благодарен Вам за присланную вырезку из “Wiener Rundschau”, — писал Сологуб 24 ноября 1896 года Зинаиде Венгеровой, — и это очень лестно для меня — то, что там изображено; прошу Вас при случае передать мою благодарность тому, кто был так любезен, прислав для меня эту вырезку» (ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 683. Л. 1).
88 Кому именно принадлежала эта анонимная рецензия, целиком посвященная одному Сологубу, выяснить не удалось. Однако ее содержание и тональность наводят на мысль, что она возникла не без помощи самого переводчика-составителя и, скорее всего, — в кругу его знакомых.
89 Краткая информация о лейпцигском издании появилась, кроме того, в еженедельнике «Die Zeit». Ее автор, подписавшийся М. М.,66 отметил: «Из новых имен внимание привлекают П. Сергеенко, автор превосходного рассказа “Гриша”, и Федор Сологуб со своим этюдом “Тени”. Оба выбирают сходный сюжет: гибель ребенка. Герой Сологуба, разворачивающего свое повествование в психологически необычной манере, — нервный сверхчувствительный мальчик, почти беззащитный перед лицом жизни, подпадающий под мистическую, трусливую и пугающую власть Тени. Сологуб предстает нам в этом этюде не как большой удивительный писатель, а всего лишь как смелый и чуткий экспериментатор, умеющий наблюдать и передавать странные и редкие состояния человеческой души».67
66. Вероятно, Макс Мессер (см. о нем далее).

67. Die Zeit. 1897. № 133. 17. April. S. 46 (раздел «Книги»).
90 Отдельно следует сказать о литературной мистификации Браунера, завершившего «Russische Novellen» небольшим и вполне «декадентским» рассказом собственного сочинения68 под псевдонимом «Аlexander Mar». Этот рассказ, воспевающий эротизм и чувственную природу, был посвящен Изабелле Венгеровой, и уже по этой причине избранный автором псевдоним не мог остаться тайной для круга его знакомых в Вене и в Петербурге. Впрочем, Венгеровы, живо обсуждая в своей переписке только что полученный сборник, весьма скептически оценили Браунера-критика, Браунера-составителя и Браунера-рассказчика.
68. Название рассказа («Schönheitstoll») можно перевести на русский как «Одержимый красотой».
91 «Зина , кажется, не написала тебе своего мнения о рассказе Браунера, — писал Владимир Венгеров своей сестре в Вену. — Очевидно, что он странно понимает красоту — говорит все время об одной физической красоте. Что касается вообще “философии” этой маленькой штуки, то я согласен с ним, что при отсутствии духовной красоты физическая дает право на существование, и, вообще, сочувствую вниманию, которое он уделяет физическим свойствам. Но, очевидно, широковещательный тон этой “философии” может навести на мысль, что автор хочет отразить современность, но не понимает, что так не смотрят на красоту ни Ибсен, ни декаденты, и такой красоты не может проповедовать Ницше…».69
69. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1052. Л. 11 об. Письмо от 8 мая 1896 года.
92 Еще более критично отозвался Владимир Венгеров о предисловии Браунера к «Russische Novellen», как и о составе сборника в целом. «Предисловие показывает, — писал он сестре (в том же письме), — что он не знает русской литературы, — неужели, напр, Успенский, Засодимский не “spezifische”70 русские писатели? Предоставляю тебе самой проверить, что те писатели, которых он перевел, не “самые лучшие писатели после Тургенева”.71 Кроме того, Alexander Marr — не русский писатель. Наши72 считают это предисловие и рассказ Браунера нахальством; я же объясняю предисловие незнанием русской литературы и, кроме того, отсутствием критической способности — какая Люба Гуревич “seltene Frau”73?»74
70. Специфические, характерные (нем.).

71. Приводятся слова из предисловия к «Russische Novellen».

72. То есть члены семьи Венгеровых.

73. «Редкая женщина» (нем.). Этот эпитет применительно к Л. Гуревич Браунер употребил в своем предисловии (S. VI).

74. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1052. Л. 12.
93 Тем не менее попытка Браунера представить немецкой публике Федора Сологуба, увенчалась относительным успехом: имя нового русского автора замелькало на страницах немецкоязычной печати.75
75. Укажем еще два отзыва на сб. «Russische Novellen», обнаруженные А. Ташинским (см. прим. 24). Первый из них — содержательная рецензия в венской «Arbeiter-Zeitung» (1896. № 259. 20. September. S. 5; подпись: К. L.). Положительно оценивая сборник в целом и в особенности — рассказ «Тени», анонимный рецензент характеризует предисловие Браунера как пошлую, «невероятно претенциозную и глупую болтовню» и безошибочно идентифицирует псевдоним «Александр Мар» как принадлежащий составителю сборника. Второй отзыв — короткая информационная заметка в венском журнале «Die Kaufmännische Zeitschrift» (1897. № 14, 15. Juli. S. 123; подпись: j. l.). Самым «увлекательным» автор называет рассказ П. Сергеенко, а самым «эмоциональным» («stimmungsvoll») — рассказ Л. Гуревич; о Сологубе вообще не упоминается.
94 Вслед за рассказом Чехова в первом номере “Wiener Rundschau”, Браунер помещает (там же) свой перевод повести Сологуба «К звездам» (из сборника «Тени»). Публикация, растянувшаяся на три номера,76 еще более упрочила имя Сологуба в кругу «младовенцев», внимательно следивших за тем, что появлялось в «Wiener Rundschau».
76. Ssologub F. Zu den Sternen // Wiener Rundschau. 1896. № 2. 1. Dezember. S. 50–56; № 3. 15. Dezember. S. 99–101; 1897. № 4. 1. Januar. S. 132–138.
95 К этому времени Браунер уже завершил свой основной труд, которому отдал в 1896 году немало сил и времени: перевод романа «Тяжелые сны», выпущенного в начале 1897 года тем же лейпцигским издательством Цигера, где годом ранее были напечатаны «Russische Novellen». «На днях появляются “Тяжелые Сны” в моем переводе, — писал Браунер Л. Гуревич 26 января 1897 года, — немцы уже начали о нем говорить, им интересоваться».77 Роман вышел, по-видимому, в феврале. Один из первых полученных им экземпляров Браунер отправил автору в Петербург с надписью: «Глубокоуважаемому Федору Кузьмичу Сологубу от переводчика. Март 1897 г. Вена».78
77. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 9 об.

78. См.: Шаталина Н. Н. Библиотека Ф. Сологуба. Материалы к описанию. С. 472.
96 Естественно предположить, что решение перевести роман Сологуба возникло у Браунера еще в течение 1895 года, когда он читал его в «Северном вестнике». Роман произвел на него глубокое впечатление: он был ему созвучен, как и поэтическое творчество Сологуба той поры, своей особенной атмосферой и тональностью. «Я занялся Вашими произведениями, — признавался Браунер в одном из писем к Сологубу, — потому что нашел в них (в особенности в стихах и «Тяжелых Снах») то, чем давно томилась и моя душа…».79
79. ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 90. Письмо от 6 июля 1897 года из Вены.
97 «Я собираюсь переводить “Тяжелые сны”, — сообщал Браунер Л. Гуревич 24 декабря 1895 года, — Сологуб не будет же ничего против этого иметь мне кажется, что “Т сны” — лучшее, — несмотря на свои громадные, впрочем, чисто русские недостатки, как неимоверные длинноты и абсолютное отсутствие писательской техники и т. д. — что русские за последнее время написали. Как ничтожны все эти Боборыкины и Потапенки etc. подле подобного художника. В России, вероятно, вся эта критическая шваль набросится на роман и станет доказывать, что Сологуб, по крайней мере, “кликуша”, и не заметит только, что “Тяжелые сны” должны были быть написаны, что они всего только выражение нашего времени, что Логин — абсолютно тип индивидуалиста fin de siècle… Я хотел бы только знать, сколько времени Вам пришлось бороться со всеми этими “имя которых свято и не должно быть произносимо”, пока Вы напечатали роман».80
80. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 6–6 об. См. также: Гречишкин С. С. Архив Л. Я. Гуревич // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год. Л., 1978. С. 12.
98 Утверждая в письме к Л. Гуревич, что немцы «интересуются» романом «Тяжелые сны»,81 Браунер не преувеличивал. Публикации стихов и прозы Сологуба в немецкой периодике сразу же привлекли к себе внимание немецких читателей, учитывая тот повышенный интерес к русской литературе, который определял в то время духовную жизнь в Западной Европе. Да и сам роман «Тяжелые сны» с его «декадентским» уклоном (психологизм, исследование подсознательного и болезненного, пессимизм, имморализм, мистицизм и т. п.) естественно вписывался в современную модернистскую литературу Запада. По своей художественной ориентации Сологуб несомненно был декадентом западного образца; его творчество обнаруживает явную перекличку с романами Ж. К. Гюисманса.82 Не случайно современная русская критика обвиняла Сологуба в подражании «дурным французским и немецким образцам» и характеризовала «Тяжелые сны» не иначе, как «декадентский бред».83
81. О том же Браунер упоминал и в письме к Сологубу 15 января 1897 года: «Вами очень интересуются» (см. п. 1).

82. См. об этом подробнее: Павлова М. Писатель-инспектор. Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников. М., 2007. С. 157, 167, и др.

83. Там же. С. 135.
99 Это чувство «родства» и «близости» русского писателя к исканиям западного модернизма вполне ощущалось немецкими читателями и критиками «Тяжелых снов». Так, венский литератор и журналист Макс Мессер (1875–1930), близкий к «Молодой Австрии» и в то время — сотрудник «Die Zeit», откликнулся на роман Сологуба подробной статьей, начинавшейся следующими словами: «Вот еще одно доказательство всевластия европейских настроений: общая склонность нашего времени к утонченности и нюансам, тяга к примирению внешнего и внутреннего мира с красотой и гармонией, стремление избранных людей (der höheren Menschen) освободиться от запутанности вещей и приблизиться к истине, преодолеть душевную дисгармонию и обрести счастье спокойного бытия и наслаждения — все это обнаруживается теперь и в России и находит выражение в художественных произведениях. Каким бы странным ни казалось такое представление, но в России — среди этого грубого, наивного, тупо покорного или буйного в своей борьбе народа — существуют как редкие исключения, никем не замеченные или гонимые, несколько человек, обладающих столь сложной душой, столь тонкой, чувствительной и страждущей, что кажется: они обитают в одном из западноевропейских центров декадентства. О них-то и повествует роман нового русского писателя Федора Сологуба “Тяжелые сны”, познакомиться с коим мы можем благодаря искусному переводу Александра Браунера. Роман демонстрирует нам двойную борьбу одного из таких людей: борьбу против лживого и глупого общества и внутреннюю его борьбу за освобождение от мук дисгармонии, за преодоление отвращения к жизни и тоски по ней, за обретение свободы и безмятежного покоя».84
84. Messer M. Ein russischer Roman // Die Zeit. 1897. № 159. 16. Оktober. S. 41.
100 Большая часть статьи Мессера — пересказ романа (с обильными цитатами), сопровождающийся выводами о литературной «современности» Сологуба и «русском» своеобразии его творчества. Приведем завершительный пассаж: «В той степени, в какой Логин, Нюта и Клавдия, герои романа, демонстрируют, наряду с их личной правдой, глубокую символику, в которой отражается двойственность России, болезнь ее наружной оболочки и здоровье и сила, сокрытые в ее глубине, этот роман являет собой нечто большее, чем великолепное описание душевных состояний, свойственных особо чутким, непостижимым для глаза натурам эпохи fin de siècle, — это роман о самой сущности современной России (Russentum), коего внутреннюю сердцевину сумел постичь Федор Сологуб и передать ее в живых пластических символах. Тот, кто способен совершить такое, должен быть великим писателем».85
85. Ibid.
101 Нам неизвестно, инспирировал ли эту статью сам Браунер, несомненно, знакомый с Мессером,86 и в какой степени личное их общение определило суждения Мессера о «сущности современной России».
86. См. п. 6 и прим. 4 к нему.
102 Среди других и более поздних откликов на «Тяжелые сны» следует упомянуть статью молодого венского юриста Карла Федерна (1868–1943), впоследствии писателя и переводчика. Не случайно он начинает свою рецензию, помещенную в одной из главных венских газет, с примечания о том, что перевод Браунера «в целом превосходен, однако местами грешит языковыми ошибками, которые можно было бы легко избежать, если бы переводчик, родом из России, дал бы рукопись на просмотр какому-нибудь немцу; надо надеяться, что эти ошибки будут устранены во втором издании».87
87. Neue Freie Presse. Morgenblatt. 1899. № 12568. 19. August. S. 1.
103 Подробно пересказав содержание романа, Федерн обратил внимание на его художественные достоинства. «В особенности восхищает меня, — сказано в его статье, — каким образом автор изобразил течение (Verrinnen) жизни, как естественно, без какой бы то ни было искусственной интриги, развивается действие, а калейдоскопическая чехарда и смена образов ведет, как и в действительности, к новой их расстановке и новой ситуации, незаметно порождая из себя самой, как и в действительности, всевозможные перипетии и катастрофы».88 Внимание роману Сологуба уделил и еще один венский автор, в будущем известный писатель и историк австрийской литературы Отто Штёсль (1875–1936). В обзорной статье, появившейся в берлинском еженедельнике «Die Gegenwart» под названием «О новой русской литературе», Штёсль, обсуждая последние по времени переводы русских авторов на немецкий язык, решительно противопоставил два произведения: «Воскресение» Л. Н. Толстого и «Тяжелые сны» Сологуба.
88. Там же.
104 «По своему миросозерцанию и мастерству автор (Сологуб. — К. А.) — антипод Толстого. Если у Толстого все — притча и целесообразность, тенденция и презрение к искусству, все написано во имя новой и святой жизни, проникнутой верой, — свободной и достойной христианина, то здесь — творческий дух, устремленный к законченному совершенству произведения, правда, не без философии и надежд на будущее (ни у одного из русских нельзя найти изображение жизненных обстоятельств, полностью лишенное умысла); он насквозь проникнут скептицизмом и свободомыслием, устремлен к какому-то загадочному и невероятному мистицизму, к страстному энтузиазму, который рвется в будущее…»89 и т. д.
89. Stößl O. Zur neuen russischen Literatur // Die Gegenwart. 1899. Bd. 56. № 49. S. 375.
105 «Далеко не каждый год появляются два произведения такой красоты и силы, — завершает Штёсль свою статью, окрашенную характерным русофильством. — Можно лишь восхищаться величием народа, создающего две столь противоположные духовные личности (Geister). Оба выражают безграничную тоску и заставляют ненавидеть нынешнюю жизнь. Кажется, русский народ напрасно стремится одолеть гнетущую современность. И лишь писатели в своих мечтах и стремлениях способны изобразить для него еще очень далекое будущее. Но в этом огромном царстве таится множество сил, и лишь малая их часть проявляется в этих великих произведениях. Если они однажды обретут жизнь и явят единство, Европа вздрогнет от удивления. Надвигается новая судьба и новое движение народов».90
90. Ibid. S. 276.
106 Немецкий перевод «Тяжелых снов» не оказался незамеченным и в России. Так, Ф. Э. Шперк, приветствуя в своей рецензии лейпцигское издание, отметил при этом (Сологуб был его любимым писателем)91 несколько ошибок и неточностей, допущенных Браунером.92
91. П. П. Перцов характеризует Шперка как «странного юношу философа и критика, писавшего на непонятном ни для кого языке, поклонника стихов Сологуба (тогда почти никому не известных)» (см.: Перцов П. П. Литературные воспоминания 1890–1902 гг. / Вступ. статья, сост., подг. текста и комм. А. В. Лаврова. М., 2002. С. 261).

92. Новое время. 1897. 26 марта (7 апр.). № 7571. С. 3.
107 Сохранившиеся письма Браунера позволяют существенно уточнить историю «немецкого Сологуба» и рост его популярности в кругу «Молодой Австрии», а также роль Л. Андреас-Саломе как посредника между петербургскими и венскими литераторами.
108 В начале 1897 года Андреас-Саломе вновь собирается в Санкт-Петербург (куда регулярно наезжала, чтобы навестить свою мать, братьев и родственников). К предстоящей поездке Лу готовилась особенно тщательно. Она надеялась завязать ряд знакомств в столичном литературном мире, прежде всего — с редакцией дружественного «Северного вестника», на страницах которого появилась ее книга о Ницше (1896. № 3–5).
109 В Петербурге ее ожидали с не меньшим интересом. «Правда, что г-жа Саломе едет в Петербург? — спрашивала З. А. Венгерова свою сестру Изабеллу еще осенью 1896 года. — Если ты имеешь сношения с ней, попроси ее непременно повидаться со мной или зайти в “Сев В” — там мы ее все увидим. Здесь ею очень интересуются».93
93. ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 1049. Письмо от 4 сентября 1896 года.
110 Знакомство с Браунером, состоявшим в переписке и с Сологубом, и с Зинаидой Венгеровой (переводчицей книги Андреас-Саломе о Ницше), и с Л. Гуревич оказалось в этой ситуации как нельзя более кстати. Браунер наверняка сообщил Андреас-Саломе (в письмах или устных беседах) все, что ему было известно о Сологубе, и указал на журнальные публикации и роман «Тяжелые сны» в своем переводе. Кроме того, в своих письмах к Сологубу в начале 1897 года Браунер рекомендует ему Андреас-Саломе, причем в самых восторженных выражениях.94 Знакомство действительно состоялось: Андреас-Саломе посетила Сологуба, причем не однажды, а дважды: 8 и 28 марта. А 9 марта, после их первой встречи, Сологуб и сам навестил ее (видимо, в гостинице на Садовой, где остановилась Лу).95 Содержание их встреч неизвестно (впрочем, можно предположить, что Сологуб подарил ей одну из своих недавно изданных книг, «Стихи» или «Тени».
94. См. п. 3.

95. См.: Федор Сологуб. Тетради посещений / Вступ. статья, публ. и аннотированный указатель М. М. Павловой и А. Л. Соболева // Федор Сологуб. Разыскания и материалы / Под ред. М. М. Павловой. М., 2016. С. 51.
111 Помимо Сологуба, Андреас-Саломе познакомилась в этот приезд с Любовью Гуревич и, главное, — с Акимом Волынским, который произвел на нее глубокое впечатление. Быстро найдя общий язык с редакторами «Северного вестника», она договорилась о дальнейшем сотрудничестве. В конце 1897 и начале 1898 года, журнал публикует — одну за другой — несколько статей Андреас-Саломе, посвященных современным немецким и австрийским писателям и писательницам.
112 18 мая 1897 года — уже после отъезда Лу Саломе из Петербурга — Л. Я Гуревич сообщала в письме к Л. Н. Вилькиной: «Интересного было за последнее время только знакомство с Lou Andreas-Salomé, кот приезжала в Россию недели на 3, бывала у нас в ред очень часто и оказалась очень привлекательной, умной и тонкой женщиной».96
96. Гречишкин С. С. Архив Л. Я. Гуревич. С. 18.
113 Через несколько месяцев, летом 1897 года, Волынский приезжает к Андреас-Саломе в Вольфратсхаузен (под Мюнхеном), где проводит несколько недель в обсуждении сюжетов, злободневных для обоих (нигилизм, Лев Толстой, Ницше, современное декадентство). Кроме того, Волынский и Лу набрасывают небольшой прозаический этюд «Amor» (он появится за двумя фамилиями в октябрьском номере «Северного вестника» за 1897 год). Отголосок бесед с Волынским, которые она вела с ним в Баварии в июне 1897 года, явственно ощутим в нескольких статьях Андреас-Саломе того времени («Русская философия и семитский дух», «Лев Толстой, наш современник» и др.).
114 За время своего визита в Вольфратсхаузен Волынский познакомился с молодым другом Андреас-Саломе — поэтом Райнером Мария Рильке, который, без сомнения, участвовал в беседах, что велись (по-немецки) между Лу и ее петербургским гостем. Трудно сказать, как часто звучало в этих беседах имя Сологуба… Думается, оно все же упоминалось (и, возможно, не раз), тем более что перед собеседниками лежали последние книжки «Северного вестника». (Впрочем, сотрудничество Сологуба с этим журналом к тому времени — в силу ряда причин — фактически сходит на-нет.)
115 Через много лет, вспоминая о выдающихся женщинах, встретившихся ему на жизненном пути, Волынский посвятит отдельную статью Андреас-Саломе. «Я прожил целое лето у нее в гостях на даче в баварских Альпах, — вспоминает Волынский, — дал ей сюжеты для некоторых работ по русской литературе и у нее же на даче набросал первые эскизные штрихи моего «Леонардо да Винчи»97 Там же я познакомился и с Райнер Мария Рильке, впоследствии столь прославившемся в новой немецкой литературе поэтом. С утонченного облика этого человека в стиле Пинтуриккио я и списал своего Юношу, опекаемого Старым Энтузиастом».98
97. Имеется в виду: Волынский А. В поисках за Леонардо да Винчи // Северный вестник. 1897. № 9–12; 1898. № 1–4; отд. изд.: СПб., [1899].

98. Волынский А. Русские женщины / Предисловие, комм., публ. А. Л. Евстигнеевой // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1994. Вып. 17. С. 273.
116 Уезжая в Россию, Волынский взял с собой текст одного из ранних рассказов Рильке («Все в одной»), который появится — в русском переводе С. Шпильберг — в октябрьском номере «Северного вестника» за 1897 год. Это была первая публикация Рильке в России (как и, вообще, первая публикация этого рассказа, напечатанного в России раньше, чем в Германии).
117 Не удивительно, что в 1899 году, принявшись за изучение русского языка, Рильке выбирает для учебного перевода рассказ Сологуба «Червяк», опубликованный в «Северном вестнике» (1896. № 5; впрочем, Рильке мог пользоваться и сборником «Тени»). В контексте нашего повествования этот выбор представляется вполне закономерным. Русский писатель, чье имя Рильке слышал и от своей приятельницы, и от Акима Волынского и которое неоднократно встречалось ему на страницах «Северного вестника», был ему к тому времени хорошо известен как один из ярких «новейших» русских авторов.
118 К сожалению, мы не можем ответить на вопрос: читал ли Рильке прозу или стихи Сологуба в переводе Браунера (о самом переводчике ему могла рассказывать Лу).
119 Сотрудничество Лу Саломе с Волынским завершилось, как известно, разрывом.99 В мае–июне 1899 года (как и год спустя, летом 1900 года), оказавшись в Петербурге, ни Лу, ни Рильке не предпринимают никаких усилий к тому, чтобы встретиться с Волынским, да и вообще с кем-либо из круга «Северного вестника», включая Федора Сологуба. Впрочем, никакого «Северного вестника» к тому времени уже не существовало: журнал прекратился в конце 1898 года, и внимание Рильке целиком переносится на новый петербургский журнал — «Мир искусства».
99. О взаимоотношениях Волынского, Андреас-Саломе и Рильке подробнее см.: Asadowski K. Geschichte und Geheimnisse des «Alten Enthusiasten». Akim Wolynskij — Lou Andreas-Salomé — Rainer Maria Rilke // Korrespondenzen. Festschrift für Joachim W. Storck aus Anlass seines 75. Geburtstages / Hrsg. von Rudi Schwenkert in Zusammenarbeit mit Sabine Schmidt. St. Ingbert, 1999. S. 267–291.
120 Знакомство и соприкосновение Рильке с творчеством Сологуба не ограничивается попыткой перевести рассказ «Червяк». В 1919 году — по просьбе переводчицы Феги Фриш (1873–1942), переложившей на немецкий язык драму Сологуба «Заложники жизни» (1912), Рильке переводит четыре стихотворных текста, использованные Сологубом (Алексея Толстого, Тютчева, Зинаиды Гиппиус и еще одну фольклорную «песенку»). Передала ли ему Фега Фриш и текст самой пьесы, неизвестно (перевод «Заложников жизни», выполненный Фегой Фриш, в печати не появился). Зато в 1922 году в Мюнхене вышел ее перевод сологубовского романа «Слаще яда», который украшала переведенная Рильке «песенка» (без указания имени переводчика).100 Естественно предположить, что Рильке ознакомился с этим романом, содержащим несколько переведенных им строк.101
100. Сохранились письма Ф. Фриш к Сологубу за 1912–1924 годы (см.: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 714); о переводах, выполненных Рильке, в них не упоминается.

101. См.: Азадовский К. М. Рильке и Россия. С. 108–109, 129.
121 В 1922 году Рильке приобрел изданную в Берлине книгу «Портреты русских поэтов», составленную И. Г. Эренбургом. Эта небольшая книжка объединяла в себе стихи и краткие характеристики Ахматовой, Блока, Есенина, Маяковского Пастернака, Цветаевой и других поэтов, в том числе — Сологуба, чей портрет выразительно набросал Эренбург. «А вот и сам Сологуб. Я не вижу ни пенсне, ни бородавки, но только очень приманчивые и очень пустые глаза. Он сидит в кресле, скрестив руки на животе, и кажется, что это не “маститый поэт”, как величают его репортеры, но великий Будда, остановивший движение всего, от часов в жилетном кармане до застывших вкруг мертвой земли таких же мертвых и таких же утомленных миров». Эренбург утверждал, что Сологуб «познал высшую тайну поэзии — музыку», что он «не знает страсти, но только сладострастие», что воздействие его стихов похоже на наркотик («будто не стихи читал, а выкурил трубку опиума»).102
102. Эренбург И. Портреты современных поэтов. Берлин: Аргонавты, 1922. С. 111–112.
122 Интересно, вспоминал ли Рильке, если прочитал эти строки, те давние дискуссии о Сологубе, которые ему, возможно, доводилось слышать четверть века назад в венских или мюнхенских литературных кофейнях, отзывы лично знавших писателя Андреас-Саломе и Акима Волынского, свои переводы с русского, выполненные в 1919 году по просьбе Феги Фриш, а также свой собственный литературный дебют в «Северном вестнике»?
123 Энтузиазм Браунера как переводчика Сологуба и других русских авторов не ослабевает и в течение последующих двух-трех лет. Однако его усилия оказываются не столь эффективными, как в 1895–1896 годах. В январе 1897 года он еще раз обращается к Л. Гуревич с предложением написать для «Северного вестника» обзорную статью о новых книгах Альтенберга, Гауптмана, Зудермана, Шницлера и опять-таки — Андреас-Саломе.103 Статья, как и предыдущая («Две женщины»), не состоялась. Желая и далее переводить Сологуба, Браунер советуется с ним относительно выбора: «Может, у Вас найдется также что-нибудь короткое, пригодное для перевода? “Червяк”, которого я также переведу, немного объемен для немецкого журнала — а у меня больше нет ничего не переведенного».104 Однако намерение Браунера перевести рассказ «Червяк» также, по всей видимости, не осуществилось.
103. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 9 об.

104. См. п. 000 в настоящей публикации (письмо от 8 марта 1897 года).
124 Продолжая внимательно следить за творчеством другого русского писателя, которого — наряду с Сологубом — Браунер ставил на одно из первых мест в современной литературе, он пытается получить от Чехова разрешение на перевод «Чайки». В письме от 4 (16) января 1897 года Браунер сообщает, что договорился с директором берлинского «Deutsches Theater»105 о постановке чеховской драмы и в связи с этим просит предоставить ему авторизацию и выслать рукопись. Представляясь Чехову, Браунер упомянул и о том, что перевел роман «Тяжелые сны», который «на днях появится».106
105. Директором театра был тогда Отто Брам (1856–1912).

106. Цит. по: Чехов в переписке с переводчиками / Вступ. статья, публ. и комм. Е. М. Сахаровой; пер. с фр. Л. Р. Ланского; пер. с нем. Е. И. Нечепорука; пер. с чешск. А. П. Соловьевой // Лит. наследство. 2005. Т. 100: Чехов и мировая литература. Кн. 3. С. 431–432.
125 Ответ Чехова не известен, а постановка «Чайки» на сцене берлинского театра не состоялась. Однако сам факт, что Браунер предложил новую чеховскую пьесу именно Отто Браму, который был одной из центральных фигур берлинской литературно-театральной жизни 1890-х годов, симптоматичен. В статье «Молодая Германия» Браунер называл Брама и его сподвижника П. Шлентера, основателей журнала «Freie Bühne», «открывателями» Гауптмана-драматурга.107 Браунер определенно тянулся к этому берлинскому журналу, начавшему с пропаганды натурализма и со временем превратившемуся в видный печатный орган, представлявший на своих страницах «новейшие» тенденции немецкой и общеевропейской культуры. На страницах «Freie Bühne» (в 1894–1904 годах — «Neue Deutsche Rundschau») появлялись в 1890-е годы переводы таких авторов, как Верлен и Мопассан, Герман Банг и Стриндберг, Золя, Гамсун, Д’Аннунцио и др. (из русских — Л. Толстой); страницы журнала были открыты и для «Молодой Вены» (Г. Бар, Гофмансталь, Шницлер). Не случайно еще в марте 1896 года Браунер рекомендовал этот журнал Л. Гуревич (в частности, февральскую книжку за 1896 год с новеллой Шницлера): «…Если у Вас нет “Freie Bühne”, то я Вам буду ее высылать, пропускают в Россию…».108
107. Северный вестник. 1895. № 11. С. 265.

108. ИРЛИ. Ф. 89. Ед. хр. 19819. Л. 8.
126 Переводя и пропагандируя сочинения Сологуба, Браунер надеялся приобщить его к коллективу авторов «Свободной сцены» (и тем самым поднять любимого писателя на более высокий уровень известности). В этом он поначалу рассчитывал на поддержку Андреас-Саломе, принадлежавшей к близкому кругу «Свободной сцены» (в журнале О. Брама она опубликовала в 1890-е годы не менее десятка своих статей, очерков и эссе). Сообщая 24 декабря 1895 года Л. Гуревич о своем решении перевести роман «Тяжелые сны», Браунер замечает: «Может быть, мне удастся через M-me Lou Andreas-Salomé (знаменитая подруга Ницше) поместить роман в “Freie Bühne”; если же не удастся, тогда нужно будет ждать удобного случая. Будет очень жаль тогда, т. е. я немцев очень жалеть буду».109
109. Там же. Л. 6.
127 Несмотря на неудачу с романом Сологуба Браунер продолжает искать сотрудничества с престижным журналом. Из письма Браунера к Сологубу от 16 июня 1897 года явствует, что он собирался перевести для «Neue Deutsche Rundschau» его новую повесть («На камни»).110 А в письме Браунера к Сологубу от 25 октября 1897 года содержится сообщение о том, что Клара Браунер перевела для этого журнала повесть «Раечка».111
110. Окончательное название повести — «Утешение» (см. прим. 7 к п. 6).

111. См. прим. 1 к п. 7 и прим. 2 к п. 8.
128 Жена Браунера оказалась весьма способной ученицей. Начав с рассказов Сологуба и Чехова,112 она в дальнейшем значительно расширяет список русских авторов, сочинения которых переводит на немецкий язык (М. Горький, Гончаров, Достоевский, Лесков, Чехов и др.). Со временем Клара Браунер становится профессиональной и признанной переводчицей русской прозы; переведенный ею «Обломов» Гончарова неоднократно переиздавался в странах немецкого языка, а роман Горького «Дело Артамоновых» в ее переводе (первая публикация в Германии — 1926) был перепечатан и в СССР (М., 1934).113
112. Первая выявленная нами публикация Клары Браунер — рассказ Сологуба «Лёлька» (в немецком переводе — «Ljoljetschka»), напечатанный в «Wiener Rundschau» (1898. № 13. 15. Mai. S. 496–504). За ним, спустя два месяца, следует рассказ Чехова «Печенег» (Ibid. 1898. № 17. 15. Juli. S. 658–666).

113. Перечень переводческих работ Клары Браунер см. в посвященной ей публикации Алексея Ташинского в Словаре переводчиков, издаваемом Майнцским университетом (Germersheimer Übersetzerlexikon // htttp://www.uelex.de; дата обращения: 31.10.2019). См. также прим. 24. В справочнике «Biografisches Lexikon österreichischer Frauen» (Wien; Köln; Weimar, 2016. Bd. 1: A–H. S. 409), где помещена статья М. Хаследер о Кларе Браунер, речь идет явно о другой писательнице (урожд. Зандгейм; Sandheim; 1861–1938); однако в списке литературных работ, помещенном в конце статьи, приводится (хотя и с погрешностями) несколько переводов, выполненных Кларой Браунер, женой Александра Браунера.
129 Однако литературная активность самого Браунера после 1897 года явственно угасает. Его имя как переводчика все реже появляется в немецко-австрийской печати. Лишь перевод одного стихотворения Сологуба («Я люблю мою темную землю…», 1896») в переводе Браунера находит себе место на страницах «Wiener Rundschau».114
114. Sologub F. Weltgefühl // Wiener Rundschau. 1898. № 20. 1. September. S. 774. Это стихотворение, как сообщал Браунер Сологубу 17 мая 1898 года, должно было появиться вместе с его статьей «Об одном русском поэте» («Ein russischer Dichter»); однако статья — по невыясненным причинам — не была напечатана (cм. п. 10, прим. 2 и 3).
130 Дополнить библиографию Браунера за этот период можно лишь одной его публикацией — статьей о Чехове.115 Других его переводов или очерковобнаружить не удалось. Мало известно и о его дальнейшей судьбе.116
115. Brauer A. Anton Tschechow // Die Zeit. 1898. № 170. 1. Jänner. S. 7–8.

116. А. Ташинский сообщает (см. выше прим. 24 и 113), что в 1922 году Александр и Клара вернулись в Берлин, а после 1933 года эмигрировали в Турцию (вслед за их сыном Лео, приглашенным на работу в Стамбул), где и провели остаток жизни. Добавим, что, вернувшись в 1917 году в Вену и продолжая там в течение нескольких последующих лет свою профессиональную деятельность, Браунер оказался, по-видимому, вовлеченным в общественно-политическую ситуацию того времени (после распада Австро-Венгрии). Это подтверждает, в частности, дневник Шницлера, в котором нашли отражение встречи и беседы писателя с Браунером весной и летом 1919 года. Так, в записи от 13 апреля 1919 года сказано: «Встреча с Алекс. Браунером. Он занят тем, что пытается перевести военные предприятия на мирные рельсы. Связь с венгерскими коммунистами, навещавшими его в самолете, чтобы с ним посоветоваться. О большевизме и тому подобное. Легкомыслие и невежество большинства руководителей» (Schnitzler A. Tagebuch 1917–1919 / Hrsg. von Werner Welzig und Peter Michael Braunwarth. Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1985. S. 244).
131 Отдельно следует упомянуть статью Сологуба «Единый путь Льва Толстого», написанной в связи с 70-летием писателя для еженедельника «Die Zeit».117 Александр Браунер был инспиратором этой статьи; он же вел переговоры с венской редакцией. Однако переводить статью Сологуба Браунер не стал, уступив ее опять-таки своей жене.
117. См. прим. 1 к п. 11. Отметим, что австрийская публикация этой статьи опередила на 12 лет ее появление в России.
132 Первый этап известности Сологуба в германоязычном мире завершается в 1900–1901 годах: объединив под одной обложкой свои переводы, Браунеры выпускают в «Wiener Verlag», с которым тесно сотрудничала Клара, сборник Сологуба под названием «Schatten» («Тени»).118 Должно быть, это название воспринималось обоими как некий символ, определяющий сущность сологубовского творчества.
118. Sologub F. Schatten / Aus dem Russischen von A. und C. Brauner. Wien, 1900. В книгу вошли четыре произведения Сологуба: «Тени», «К звездам», «Лёлечка» и «Раечка»; обложку оформил известный пражский художник Э. Орлик (близкий знакомый Рильке). В 1912 году эта книга была перепечатана (с уточнением заголовков) берлинским издательством И. П. Ладыжникова.
133 Среди откликов на этот сборник выделяется статья журналиста Пауля Натана (1857–1927) в либеральном берлинском еженедельнике «Die Nation», издававшемся «Союзом помощи русским евреям» (П. Натан был его соиздателем). Озаглавив статью «Очарование болезненного», автор рассматривает четыре «детских» рассказа Сологуба в свете своего понимания жизни как жестокого противостояния человека и Судьбы, жертвой которого становится в первую очередь беззащитный ребенок. Судьба человека изначально трагична, полагает Натан, в особенности — судьба русского человека. Приводя слова одного из персонажей рассказа «Тени» («Мы не живем, а только мучаемся»), П. Натан связывает это «мучительное» состояние героев Сологуба с их «русскостью». «Эти люди принимают свою жизнь такой, какая она есть; они не творят ее, эти несвободные люди, рабы судьбы, славяне».119 Трагедия раба, поясняет он далее, это трагедия человека, который не пытается разорвать цепь судьбы, а покорно влачит ее. «Таковы русские люди. Судьба тяготеет над ними, подобно серому и низкому зимнему небу, нависшему над бесконечной пустыней, из которой невозможен побег. Никакого спасения и никакой воли к спасению».120 Натан отдает должное писательскому мастерству Сологуба. «Нездоровый аромат», который источает его книга, «таит в себе в то же время нечто обольстительное, сродни тяжелому одурманивающему запаху ядовитых цветов, что отвратительны для здорового восприятия, но все же пленяют и усыпляют чувства, пока свежий ветерок не принесет им освобождения. Тихие, спокойные интонации этих рассказов, всегда сдержанно приглушенные, даже когда они ведут к ужасу, обволакивают нас своим звучанием. То, что эта книга способна произвести такое впечатление, свидетельствует о ее художественной силе; это подлинно русская книга, обладающая всеми чарами болезненного».121
119. Nathan P. Der Reiz des Ungesunden // Die Nation. 1900/1901. Jg. 18. № 26. S. 11.

120. Там же.

121. Там же.
134 Почти одновременно появилась — на страницах ведущей венской газеты — еще одна рецензия; ее автором был эссеист, драматург и литературный критик Рудольф Хольцер (1875–1965), который, подобно Браунеру и другим, объясняет своеобразие Сологуба опять-таки его «русским» происхождением: «Сологуб — настоящий русский. — Русский! Следовало бы, скорее, сказать “поэт”, однако против этого протестует наше немецкое представление о поэте. Рассказчик делает честь своим прародителям Достоевскому и Тургеневу. Далекая голубая страна, из которой Сологуб черпает свои образы, это тесная, потаенная человеческая душа; он раскрывает и толкует ее движения и склонности своим ледяным, ужасным рассудком. Очерки Сологуба это страдальческие истории детских душ, и как раз поэтому их нельзя назвать детскими историями. Всю их бесконечную печаль и безутешность может облегчить лишь мысль о том, что эти душевные состояния, будучи, вероятно, вполне типическими, не являются общими для целой нации».122
122. Holzer R. Schatten // Wiener Zeitung. 1901. № 48. 27. Februar. S. 21 (Beilage «Wiener Abendpost». S. 5).
135 Творчество Сологуба, утверждает Хольцер, соприкасается с областью психиатрии. «Чтобы выяснить, как много в рассказах Сологуба внутренней правды, важно определить, насколько отразились в них его наблюдения над жизнью и соответствующими заболеваниями и что в них от литературы, склонной к поиску эффектов. Ученые-психиатры могли бы сообщить на этот счет немало интересного; они могли бы сказать, как соотносится в этих очерках реальное и поэтическое, сколько в них патологии и фантазии и рассказывает ли Сологуб истории души или медицинские истории. Серьезный, выверенный стиль передает течение болезни, тогда как художественный эффект — признак психологического этюда».123
123. Ibid.
136 Основную часть статьи Хольцера занимает пересказ содержания четырех «детских рассказов» Сологуба. Отмечена и работа обоих переводчиков. «Кажется, — пишет Хольцер, — что язык и манера Сологуба хорошо переведены и внятно переданы; во всяком случае, к немецкому переводу А. и К. Браунеров нет никаких претензий. Ясный, подчас сухой повествовательный стиль, которому свойственна, тем не менее, огромная убедительная и впечатляющая сила, должен быть очень близок русскому оригиналу…».124
124. Ibid.
137 Рано оставивший литературную деятельность, Александр Браунер оказался, как видно, первопроходцем: благодаря его переводам и очеркам имя Федора Сологуба получило в Германии некоторый резонанс, подхваченный в первую очередь крýгом «Молодой Вены»,125 но уже вскоре распространившийся за пределы Австрии. Малоизвестного русского писателя, каким был тогда Сологуб, Браунер сумел представить читающей немецкой публике как одного из ярчайших русских модернистов-новаторов — создателей новой русской прозы. Благодаря переводам Браунеров Сологуб — уже на рубеже столетий — воспринимался в глазах читающей немецкой публики (во всяком случае, ее определенной части) как писатель, сопоставимый со Львом Толстым; его имя называли в Германии в одном ряду с Чеховым и М. Горьким. В этом — неоспоримая заслуга Браунера, его безусловный вклад в историю русско-немецких литературных отношений. Своими переводами Александр и Клара Браунеры заложили фундамент для плодотворной работы следующего поколения немецких переводчиков Сологуба (И. фон Гюнтер, Р. фон Вальтер, А. Элиасберг).
125. Так, в личной библиотеке Г. Бара находились две книги, подготовленные А. Браунером: «Russische Novellen» (1897) и «Schatten» (1900). См.: Sippl C. Slavica der Hermann-Bahr-Sammlung an der Universitäts-Bibliothek Salzburg / Mit einem Geleitwort von Moritz Сsáky. Bern; Berlin; Bruxelles; Frankfurt a/M.; New York; Oxford; Wien: Peter Lang, 2001. S. 33, 64 (Wechselwirkungen. Österreichische Literatur im internationalen Kontekt. Bd. 3).
138 Ниже в Приложении М. М. Павловой публикуются письма Александра Браунера Федору Сологубу 1897–1912 годов. Тексты печатаются по автографам, хранящимся в Рукописном отделе Пушкинского Дома (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 90). Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современной нормой, за исключением отдельных особенностей авторской пунктуации (например, четыре или пять точек в конце фразы).
139 Приложение
140 АЛЕКСАНДР БРАУНЕР.
141 ПИСЬМА ФЕДОРУ СОЛОГУБУ 1897–1912 ГОДОВ
142 (Подготовка текста и комментарии © М. М. Павловой)
143 1
144 Berlin 15 янв 1897
145 Многоуважаемый Федор Кузьмич!
146 Я очень, очень виноват перед Вами — и моя вина состоит не только в нарушении обыкновенной вежливости…. Я часто собирался Вам писать, хотел благодарить Вас за наслаждение, которое мне доставили Ваши сочинения, хотел благодарить Вас за позволение переводить Ваши произведения — но при желании только и остаюсь: в силу различных частных обстоятельств — далеко нерадостного характера — я живу вне времени, математического времени, и откладывая писание письма, совершенно выпустил из виду, что прошел уже год с лишним. Я все ждал удобного случая — появления перевода «Тяжелых снов»;126 но Ваше любезное письмо еще более удобный случай.127
126. На бланке берлинского отеля: Terminus-Hôtel.

127. В реестре исходящей/входящей корреспонденции Сологуба имеется запись о посылке письма Браунеру: «28 дек. 1896. Wien, IX, Severingasse. Александру Матвеевичу Браунеру. Благодарность за присылку» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 37).
147 Надеюсь, Вы меня простите. Зато я сообщу Вам несколько фактов: Вами очень интересуются. Уже при появлении перевода «Теней» в моем сборнике русских новелл128 Ваш рассказ произвел наибольшее впечатление; чуть ли не все критики повторяли мне (в предисловии к сборнику я сказал несколько слов о Вашем творчестве) и вместе со мной констатировали факт, что в России народилась, по-видимому, новая литературная сила.129 «К звездам» (я выслал Вам три номера «W Rundschau», в которых помещен Ваш рассказ)130 также очень понравились. «Т Сны» докажут, что я исполнял только свою обязанность, стараясь всячески ввести Ваши произведения в европейскую литературу — время, во время которого я переводил «Т Сны», я считаю не потерянным. И когда меня тянуло писать кое-что собственное, меня удерживала мысль, что «Т С» я все-таки не напишу! так по крайней мере переведу их.
128. Ssologub F. Schatten. Eine Studie // Russische Novellen. Leipzig: Verlag von Hermann Zieger, [1896]. S. 21–59.

129. Аналогичное мнение об авторе рассказа высказывалось в ближайшем окружении редакции «Северного вестника». В декабре 1894 года по прочтении «Теней» Н. Минский писал Л. Гуревич: «“Тени” Сологуба произвели на меня сильнейшее впечатление. У него не только большой талант, но своеобразный взгляд на жизнь. Из него выйдет русский Эдгар Поэ, только бы не заленился. Если будут какие-либо отзывы о Сологубе, сообщите мне. Меня крайне интересует его литературная карьера». Рассказом восхищалась З. Гиппиус, в декабре 1894 года она писала Сологубу: «Позвольте мне смиренно принести вам благодарность и высказать мое благоговение перед человеком, который сумел написать истинно прекрасную вещь — “Тени”. В религию теней я обратила и мужа». По мнению Ф. Э. Шперка, автор «Теней» «с бессознательною меткостью опоэтизировал власть призраков над больною современною душой и влечение ее к страданию» (цит. по: Павлова М. Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников. М., 2007. С. 189–190).

130. См. Вступ. статью, прим. 76. Рассказ «К звездам» впервые был напечатан в журнале «Северный вестник» (1896. № 9) и в сборнике «Тени. Рассказы и стихи» (СПб., 1896).
148 На днях появится Ваш роман, в двух томах.131 Издатель мой разделил роман, т к библиотеки «охотнее» покупают романы в двух томах — я согласился на это, и думаю, что и Вы ничего не будете иметь против этого…..
131. Ssologub F. Schwere Träume. Roman / Einzig autorisierte Übersetzung aus dem Russischen von Alexander Brauner. Leipzig: Verlag von Herman Zieger, 1897. 2 Bd. Экземпляр сохранился в книжном собрании Сологуба (шифр: ИРЛИ 1939к/3246), на шмуцтитуле автограф: «Глубокоуважаемому Федору Кузьмичу Сологубу от переводчика. Март 1897 г. Вена» (Библиотека Ф. Сологуба (Описание) / Сост. Н. Н. Шаталина: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 184. [Раздел II.] № 193).
149 Не будете ли Вы столь добры прислать мне все написанное Вами?132 Мне нужны короткие рассказы. Я читал недавно в «Новостях» два Ваших стихотворения133 — могу я их иметь? Я бы хотел перевести некоторые из Ваших стихотворений. — Извините это длинное письмо — я Вам должен столько сказать! Но…
132. Видимо, Браунер имеет в виду перечень опубликованных произведений Сологуба.

133. Подразумевается журнал «Петербургская жизнь» — иллюстрированное приложение к газете «Новости и Биржевая газета», издававшейся О. К. Нотовичем. В 1895–1905 годах Сологуб был постоянным автором журнала (дебютировал стихотворением «Настроений мимолетных…» (1892): Петербургская жизнь. 1893. 5 сент. № 44. С. 430, под загл. «Жажда забвения»); однако в газете публикаций стихов не было. См.: Библиография Федора Сологуба: Стихотворения / Сост. Т. В. Мисникевич; под ред. М. М. Павловой. Томск; М., 2004. С. 149–228 (раздел: Хронологический указатель первых публикаций). Вероятно, Браунер имел в виду подборку из трех стихотворений Сологуба: «Серебристый туман, что встает над рекой…» (1895); «Из кадильницы с ладаном — дым благовонной волною…» и «Не люблю, не обольщаюсь…» (1896): Петербургская жизнь. 1896. 10 нояб. № 210. С. 1775. Публикация перевода этих текстов неизвестна; возможно, перевод осуществлен не был.
150 Преданный Вам
151 Алекс Браунер
152 P. S. Я обыкновенно живу в Вене. В Берлине я провожу только свой отпуск — завтра я возвращаюсь в Вену обратно.
153 Wien, IX. Severing 9.
154 2
155 Вена, 8. Марта 97 г.
156 IX. Severingasse 9.
157 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
158 Извините, что я еще до сих пор не ответил на Ваше письмо и не поблагодарил за присылку «Теней».134 Я Вам очень, очень благодарен: за каждое письмо, которое Вы мне пишете, за каждую книгу, которую Вы мне посылаете; но….
134. Согласно записи в реестре исходящей/входящей корреспонденции Сологуба, письмо и сборник «Тени» были отправлены в Вену заказной бандеролью 18 января 1897 года (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 37 об.).
159 Мне кажется, что вы и без многих слов поверите мне это.
160 Надеюсь, что Вы уже получили перевод «Т С»;135 надеюсь, что перевод Вам понравился. В нем найдутся некоторые неровности — в особенности в начале. Но никто, кроме Вас, не знает лучше, как трудно переводить Ваши произведения, если хочешь сохранить не только абсолютно русский характер, но и стиль и настроение всего того, что Вы пишете. Кажется, мне это удалось. По крайней мере, я постоянно старался это делать. И я очень буду рад, если мой труд доставит Вам хоть капельку того наслаждения, которое я переживал при чтении «Т Снов».
135. См. п. 1, прим. 4. Письмо с благодарностью за присылку немецкого издания «Тяжелых снов» Сологуб отправил Браунеру 28 декабря 1896 года (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 37).
161 У меня к Вам большая просьба: не можете ли Вы мне прислать некоторые данные из Вашей жизни136 — я знаю только то немногое, что мне рассказала Изабелла Афанасьевна Венгерова. Я хочу написать статью о Вас для одного журнала.137 Для этого мне нужен также Ваш портрет с надписью Вашей на нем. Если Вам это не неприятно, то я бы очень попросил Вас исполнить мою просьбу.138
136. См. п. 4 и прим. 1 к п. 5.

137. См. вступ. статью.

138. Ответ Браунеру Сологуб отправил 6 (18) марта 1897 года, о посылке портрета в реестре не упоминается (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 38).
162 Может, у Вас найдется также что-нибудь короткое, пригодное для перевода? «Червяк», которого я также переведу,139 немного объемист для немецкого журнала — а у меня больше ничего нет не переведенного.
139. Рассказ «Червяк» (1894) впервые опубл.: Северный вестник. 1896. № 6; вошел в книгу Сологуба: Тени. Рассказы и стихи. СПб., 1896. Намерение Браунера перевести этот рассказ не осуществилось.
163 Преданный Вам
164 Александр Браунер
165 3
166 Вена, 11 марта 97 г.
167 Многоуважаемый Федор Кузьмич!
168 Lou Andreas-Salomé, о которой Вы, вероятно, также слыхали, отправляется на днях в Петербург140 и желает с Вами познакомиться. Прошу извинить меня, что я самым бесцеремонным образом располагаю Вашей благосклонностью: я ей дал Ваш адрес, и она, вероятно, сейчас же после приезда в СПб зайдет к Вам.141 К сожалению, она известна только как подруга Ницше. Что она русская, что она очень, очень талантливая писательница, об этом не знает даже редакция «С Вестника», которая в прошлом году напечатала перевод ее книги о Ницше, и не нашла нужным осведомиться о ней.
140. О Лу Андреас-Саломе и ее пребывании в Петербурге в 1897 году см. вступ. статью.

141. Саломе посетила Сологуба 28 марта 1897 года (см.: Федор Сологуб. Тетради посещений / Вступ. статья, публ. и аннотированный указатель М. М. Павловой и А. Л. Соболева // Федор Сологуб. Разыскания и материалы / Под ред. М. М. Павловой. М., 2016. С. 51.
169 Луиза Густавовна Саломе абсолютно редкая женщина. Не оттого, что удостаивает меня своей дружбой и доверием. Я еще ни разу не встречал более чистой и светлой натуры, более жизнерадостного человека, чем эту женщину .
170 Оттого я предполагаю, что и Вас не будет неприятно с нею познакомиться. Может быть, она не произведет на Вас такого сильного впечатления, как на меня. Но я только оттого осмелился нарушать Ваши привычки (мне говорили, что Вы неохотно знакомитесь с людьми и не бываете в обществе),142 что предполагаю, что и Вам будет приятно с нею познакомиться.
142. В «Северном вестнике» Сологуб пользовался заслуженной репутацией поэта-отшельника. См. об этом: Павлова М. Писатель-Инспектор. С. 110–113; также см.: Там же. С. 8–12.
171 Во всяком случае, извините мою смелость.
172 Преданный Вам
173 Алекс Браунер
174 4
175 Wien, am 26. März 97
176 IX. Severingasse 9.
177 Многоуважаемый
178 Федор Кузьмич,
179 очень благодарен Вам за готовность сообщить мне кое-что из Вашей жизни.
180 Прежде всего, мне желательно было бы знать:
181 Когда Вы родились (Ваши родители)? где? где и когда воспитывались? словом то, что называется «curriculum vitae». Затем Ваша литературная деятельность: когда она началась, каким образом; перечень Ваших произведений в хронологическом порядке. Сильнейшие впечатления Вашей жизни (люди, книги); если возможно, также Ваше внутреннее развитие.143
143. См. прим. 1 к п. 5.
182 Было бы хорошо, если бы Вы сообщили мне все, что Вы считаете необходимым для понимания Ваших произведений — извините, что я Вас так беспокою; но я все боюсь, что ложно пойму Ваши намерения (художественные) и слишком по-своему растолкую то, что совершенно иначе должно быть понято.
183 Благодарю Вас за хороший отзыв о моем переводе: я постоянно старался по возможности приблизиться к оригиналу. Надеюсь, что это мне отчасти, по крайней мере, удалось.
184 Могу я рассчитывать на скорый ответ? Мне бы очень хотелось знать кое-что о Вашей повести.144 Скоро она явится?
144. Речь идет о повести «Утешение» (1898); подробнее см. п. 6, прим. 7.
185 Преданный Вам
186 Алекс Браунер
187 Как Вам понравилась Г-жа Саломе?145
145. Отзывы Сологуба о Л. Андреас-Саломе неизвестны.
188 Можно спрашивать подобные вещи?
189 5
190 Вена, 16. Июня 97 г.
191 IX. Severingasse 9.
192 Глубокоуважаемый
193 Федор Кузьмич,
194 К сожалению, я только теперь могу обратиться к Вам с просьбой исполнить Ваше обещание. Я очень благодарен Вам за присланную мне краткую биографию Вашу146 и не затруднял бы Вас дальше, если бы Вы не были сами так любезны и не обещали сообщить еще другие подробности, которые мне в данный момент очень нужны: я обещал двум редакциям написать биографически-критическую статью о Вас, и одна из этих редакций (лейпцигская «Gesellschaft»)147 просила меня на днях доставить ей статью через месяц.
146. Согласно записи в реестре исходящей/входящей корреспонденции Сологуб послал Браунеру сведения о себе (Curriculum vitae) в письме от 4 (16) мая 1897 года (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 39 об.). — Факт весьма примечательный, поскольку Сологуб, как правило, в категорической форме отказывался сообщать биографические сведения для печати. После шумного успеха «Мелкого беса» (1907) А. А. Измайлов констатировал: «Бесспорное достоинство Сологуба, — что и в дни, когда, несомненно, ему не было отбоя от газетчиков, он сумел сохранить гордое одиночество и красивую тишину в своем доме и в своей душе. Взысканный известностью, он не сделал ни малейшего шага в сторону любезных интервьюеров. Не только ни один интервьюер не рассказал мелких подробностей его домашнего уклада, но мы даже не знаем о нем самых общих сведений, которые неизбежно узнаешь просто о сколько-нибудь даровитом пишущем человеке, года через три его работы. Это какой-то Мельхиседек в литературе, без генеалогической таблицы, без послужного списка» (Измайлов А. Загадка сфинкса // Измайлов А. Литературный Олимп. М.: Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1911. С. 307). Первый развернутый биографический очерк о Сологубе был составлен Ан. Чеботаревской для «Русской литературы ХХ века», выходившей под редакцией С. А. Венгерова (М.: Мир, 1915), см.: Т. 2. Ч. 1. С. 9–10.

147. «Die Gesellschaft» — известный немецкий журнал, посвященный литературе, искусству и общественной жизни; издавался в 1885–1902 годах в Мюнхене, Лейпциге и других городах. На его страницах выступали, как правило, представители «молодого» поколения, призывавшие к «обновлению» искусства и жизни. Его инициатором и многолетним редактором был М. Г. Конрад; позднее к нему присоединился К. Блайбтрой (см. также вступ. статью.).
195 У меня к Вам, Федор Кузьмич, еще одна большая просьба: если существует малейшая возможность на это, то я бы попросил Вас прислать мне манускрипт Вашей новой повести,148 которую я перевел бы тогда для «Neue Deutsche Rundschau». Я сотрудничаю с этим журналом, и в последней моей статье говорил также о «Тяжелых Снах»149 и ее авторе — немцы очень заинтересованы Вами и восхищаются романом. Скоро появятся статьи о «Т С», и я пошлю их Вам.
148. Речь идет о ранней редакции повести «Утешение» (1898), подробнее см. п. 6, прим. 7.

149. Никаких следов «сотрудничества» Браунера с этим берлинским журналом не обнаружено. См. также вступ. статью.
196 Мою статью я прислал бы Вам также с большим удовольствием, но она, кажется, очень нелегальна и, вероятно, не дойдет.150
150. Вероятно, Браунер имеет в виду свою (неопубликованную) статью для «Neue Deutsche Rundschau».
197 Преданный Вам
198 Александр Браунер
199 6
200 Грац, 6го Июля 97 г.
201 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
202 Как Вы, вероятно, уже успели заметить, я не в Вене — это причина тому, что я не сейчас же поблагодарил Вас за любезную присылку Вашего письма и Ваших стихов.151 Надеюсь, что Вы более или менее охотно написали мне то, о чем я просил — меня все время мучает совесть, т к я отнял у Вас этим массу времени.152 Если бы я не боялся еще раз затруднить Вас, то попросил бы Вас исполнить то, о чем Вы пишете в Вашем последнем письме: подчеркнуть и во второй книге стихов153 те «прозрачные» места, о которых Вы говорите. Я Вам чрезвычайно благодарен за Вашу доброту и Вашу любезность, и был бы очень и очень рад оказать Вам хоть маленькую услугу: я не привык встречать у людей столько готовности помочь человеку понять что-нибудь. И если Вам мое отношение к Вам и Вашим произведениям доставляет хотя бы minimum того удовольствия, какое мне доставляет каждая написанная Вами строка, тогда я немного облегчен. — Я занялся Вашими произведениями, потому что нашел в них (в особенности в стихах и в «Тяжелых Снах») то, чем давно томилась и моя душа — Вы ведь знаете: мы ко всему прикладываем наш личный аршин; и чем чаще совпадают подразделения нашего аршина с подразделениями того аршина, которым какой-нибудь индивид мерит свет и людей, тем талантливей и более выдающимся мы его считаем.
151. Согласно авторскому реестру исходящей/входящей корреспонденции 9 (21) мая 1897 года Сологуб отправил Браунеру заказное письмо и простую бандероль с книгой «Стихи. Книга первая» (СПб., 1896); вслед за тем 10 (22) мая — письмо, журнал «Север» (1897. № 21. 25 мая) с автобиографическим рассказом «Задор», а также стихотворения, в записи перечисленные и пронумерованные: 1) «Я люблю мою землю…», 2) «Помню я полдень блаженный…», 3) «Над душой голубая печаль…», 4) «Блуждали молитвы мои…», 5) «Я любуюсь людской красотою…», 6) «Надо мною — жестокая твердь…», 7) «Люблю мое молчание…», 8) «Путь мой трудный, путь мой дальный…», 9) «Я — Бог таинственного мира…», 10) «Подымаю бессонные взоры…», 11) «Какой-то хитрый чародей…», 12) «Порою туманной...», 13) «Над безумием шумной столицы…» (в тексте: «Над бессилием»), 14) «Я шел безнадежной дорогой…», 15) «Не ужасай меня угрозой…», 16) «Я душой умирающей…» (в тексте: «Умирающей»), 17) «Шут» («Я лицо укрыл бы в маске…»), 18) «Помоги» («В поле не видно ни зги…», 19) «Знаю я — во всей вселенной…», 20) «Усмиривши творческие думы...», 21) «Никого и ни в чем не стыжусь...» (в тексте: «Никого, ничего не страшусь…»), 22) «Какие-то светлые девы…» (в тексте: «Светлые девы»), 23) «Из-за тумана ночного…», 24) «В весенний день мальчишка злой…», 25) «Ты печально мерцала…», 26) «Прикасаясь холодной рукой…», 27) «Злое земное томленье...», 28) «Звезды, приветствуйте брата!..» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 82. Л. 40–40 об.). Посланные стихотворения, относящиеся по преимуществу к 1896–1897 годам, Сологуб включил в свою поэтическую книгу: Собрание стихов. Книга III и IV. 1898–1903 г. (М.: Книгоиздательство «Скорпион», 1904).

152. По-видимому, речь идет о письме Сологуба, содержащем биографические сведения (см. п. 5).

153. Имеется в виду бсорник Сологуба «Тени. Рассказы и стихи» (СПб., 1896).
203 Это, может быть, немножко нагло с моей стороны подводить подобные параллели. Но если бы я сказал Вам какой-нибудь глупый комплимент, то это было бы Вам неприятней, чем моя наглость. Но я ведь не виноват в том, что считаю того поэта выдающимся, который в состоянии выразить то, что я чувствую и чего я не могу выразить. Гете говорит:
204 «Mir gab ein Gott zu sagen was ich leide…»154
154. Неточная цитата из драмы И.-В. Гете «Торквато Тассо» (1790), правильно: «Gab mir ein Gott zu sagen, wie ich leide…» («И если человек в страданьях нем, / Мне бог дает поведать, как я стражду» — перевод С. М. Соловьева). Впервые опубл. в русском переводе Н. В. Кукольника: «Из драматической фантазии “Торквато Тассо”» (1831).
205 Вам Бог дал также способность выразить словами Ваши страдания — я же могу пока только страдать — это мое преимущество над другими, которые не в состоянии страдать….
206 Я дал недавно «Тяжелые сны» одному знакомому критику (молодой человек и поэт). Когда я его встретил несколько дней спустя и спросил, как ему книга понравилась, он мне ответил то, что я Вам уже как-то писал: теперь он понимает, почему я занялся переводом Вашего романа — «впрочем, — прибавил он, — я написал бы ведь на ту же тэму , другой тэмы для нас теперь нет!»; и он очень рад, что более талантливый человек исполнил то, что он хотел сделать…. — Когда появится его статья о «Т С», тогда я ее Вам пришлю. Другой мой знакомый — также молодой человек — пишет книгу о европейских психологах: Вы и Ваши произведения займете в этой книге очень выдающееся место.155
155. Речь идет, скорее всего, о М. Мессере, посвятившем в те годы ряд философско-эстетических статей и очерков проблеме «современной души» и соединившем их в книге «Moderne Seele» (Leipzig, 1899), см. вступ. статью, прим. 84.
207 Присланные вами стихи мне очень понравились, более всех — Помоги156 — трудно найти, во всех литературах, такое сильное выражение нашего бессилия, а ведь сказано всего несколько слов!
156. См. п. 6, прим. 1. Стихотворение «В поле не видно ни зги...» (дата: 18 мая 1897 года) впервые опубликовано под заглавием «Помоги!» (Нива. Ежемесячные лит. приложения. 1897. № 7. Стлб. 491).
208 Как только получу манускрипт Вашей повести,157 сейчас же займусь ее переводом; сокращать я не буду, т к считаю это вандализмом. И если Вы сами не решаетесь выбросить некоторые главы, то мне уж подавно этого не делать: я к Вашим произведениям — при переводе — не хочу критически относиться. И только тогда, когда начну писать о Вас, тогда, вероятно, появятся и критические сомнения.
157. Речь идет о повести «Утешение» (1898) (первоначальное название — «На камни»), над которой Сологуб трудился около трех лет (1896–1899), в черновой рукописи имеется авторская помета: «Кончено 1 марта 1897» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 105. Л. 186 об.); реальной датой завершения работы следует считать год первой публикации (Север. 1899. № 15–21. 11 апреля — 23 мая); вошло в сборник Сологуба «Жало смерти» (М.: Скорпион, 1904). Первый вариант текста был забракован редакцией «Северного вестника» по причине громоздкости (объем значительно превосходил окончательную редакцию) и художественных недостатков, на которые Сологубу указал А. Волынский (см.: Павлова М. Писатель-Инспектор. С. 153).
209 В Вашем «Задоре» я, к сожалению, не мог найти никакого родства с Логиным; и только после того, как Вы указали мне на это, я нашел сходство: из такого мальчика, при известных условиях, может стать подобный человек.158 — Этот рассказ я помещу либо в «Zeit», либо же в знакомый Вам «Wiener Rundschau».159
158. В черновой рукописи романа «Тяжелые сны» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 76. Л. 1–12) имеется вставная новелла о детстве Логина (предшествует главе «Завещание самоубийцы»), в которой повествуется о попытке юного героя покончить с собой из-за конфликта с матерью и бабушкой (автобиографический мотив). После изъятия вставной новеллы и «Завещания самоубийцы» в тексте романа остался лишь намек на потрясение, испытанное Логиным в детстве (герой переживает его снова в ночь убийства Мотовилова, однако о каком потрясении идет речь, читателю остается непонятным). Впоследствии Сологуб напечатал новеллу как самостоятельное произведение под заглавием «Задор» (1897), изменив имя героя: вместо Васи Логина — Ваня Багрецов (впервые: Север. 1897. 25 мая. № 21), см.: Павлова М. Писатель-Инспектор. С. 140–141.

159. Этот замысел, вероятно, остался не осуществленным; во всяком случае, публикация рассказа Сологуба «Задор» в переводе Браунера не состоялась.
210 Все то, что Вы пишите в Вашем письме, я бы охотней всего дословно перевел: это дополнение к Вашим произведениям и к — Логину. Но я ограничусь вероятно комментариями и выдержками.
211 Еще раз благодарю за все.
212 Преданный Вам
213 Алекс Браунер
214 Wien, IX. Severingasse 9.
215 7
216 Вена, 25. Х. 97
217 IX. Severingasse 9.
218 Многоуважаемый
219 Федор Кузьмич,
220 я с большим удовольствием исполню Вашу просьбу, которая меня необычайно обрадовала — но только через недели 2–3, т к у меня не имеется подходящей карточки.
221 Извините, что я так долго молчал — но как Вы знаете, я всего месяца три как женился, и это счастье далось мне после долгой, тяжелой борьбы… мы живем — за исключением тех 8–10 часов, которые я должен проводить на фабрике, почти вне света, и написать письмо мне было очень трудно. — Ваша последняя повесть «Раечка» нам очень понравилась, жена уже перевела ее, и повесть, вероятно, будет печататься в «Neue Deutsche Rundschau»…160 На днях появится в венской «Zeit» статья о «Т Снах», которую я Вам на днях пришлю.161
160. Имеется в виду повесть «Утешение», в немецком переводе — «Раечка» (по имени центрального персонажа); опубликована в кн.: Sologub F. Schatten / Aus dem Russischen von A. und C. Brauner. Wien, 1900 (ср. вступ. статью, прим. 118).

161. Имеется в виду: Messer M. Ein russischer Roman // Die Zeit. 1897. № 159. 16. Оktober. S. 41 (см. вступ. статью, прим. 84).
222 Не помышляете ли Вы, Федор Кузьмич, поехать в Европу, может на Рождество? Будьте нашим гостем!
223 Жена просила выразить Вам ее преданность.
224 Ваш Александр Браунер
225 8
226 Вена, 26. XI. 97
227 IX. Severingasse 9.
228 Многоуважаемый
229 Федор Кузьмич!
230 Очень рад, что могу, наконец, сегодня послать Вам мою фотографическую карточку: я ее только сегодня получил. — Сегодня высылаю Вам также обещанную статью о «Т С».162 Автор этой статьи очень милый парень, но немец; а для немцев Россия останется, кажется, навсегда книгой за семью печатями.
162. См. п. 7, прим. 2.
231 Относительно Вашей «Раечки», могу сообщить Вам, что она принята редакцией «Neue Deutsche Rundschau»163 — но не знаю еще, когда будет напечатана, т к редактор «N D R» писал мне, что повесть немного длинна, но он постарается поместить ее в ближайшем номере после Нового года. — Очень жалею, что не смогу с Вами познакомиться лично (в Вене) — но может быть, Вы все-таки приедете в «Европу».
163. Публикация повести в «Neue Deutsche Rundschau» не состоялась.
232 Жена очень кланяется Вам
233 Алекс Браунер
234 9
235 Вена, 9. IV. 98.
236 С праздником!164
164. На почтовой карточке (видовой).
237 Виноватый перед Вами
238 и очень Вам преданный
239 Алекс Браунер
240 10
241 Вена, 17. Мая 98 г.
242 IX. Severingasse 9.
243 Глубокоуважаемый
244 Федор Кузьмич,
245 сегодня высылаю Вам вместе с письмом № «Wiener Rundschau», с переводом «Лёлечки»165 — надеюсь, перевод Вам понравится, т к мне кажется, что жена моя довольно хорошо переводит. Редакции рассказ очень нравится. В одном из следующих номеров будет помещена моя статья о Вас «Ein neuer russischer Dichter»166 и мой перевод стихотворения «Я люблю мою темную землю…».167 Этот № я Вам, конечно, сейчас же после появления вышлю…168
165. Рассказ Сологуба «Лёлечка» (впервые: Север. 1898. № 1. 4 января. Стлб. 11–22; под заглавием «Прятки». Сологуб Ф. Собр. соч.: В 20 т. СПб.: Сирин, 1913. Т. 3: Земные дети); в немецком переводе Клары Браунер («Ljoljetschka») опубликован в «Wiener Rundschau» (1898. № 13. 15. Mai. S. 496–504).

166. Новый русский поэт (нем.). Статья Браунера о Сологубе под таким названием неизвестна; видимо, замысел не осуществился.

167. Стихотворение Сологуба «Я люблю мою темную землю…» (1896 год; впервые: Петербургская жизнь. 1898. № 316. 22 ноября. С. 2623); в переводе Браунера опубл.: Sologub F. Weltgefühl // Wiener Rundschau. 1898. № 20. 1. September. S. 774.

168. В архиве Сологуба номер журнала с публикацией перевода не сохранился. В авторской библиографической картотеке переводов произведений Сологуба на иностранные языки перевод этого стихотворения не зафиксирован (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 544 (2)).
246 Я пред Вами опять очень виноват, т к не ответил на Ваше последнее письмо и не поблагодарил за любезную высылку №№ «Севера» с Вашими рассказами.169 Но я так занят все время на заводе, что вечером, по приходу домой, обыкновенно очень уставши, и не в состоянии написать мало-мальски разумное письмо. Вы, вероятно, из собственного опыта знаете, как все эти занятия из-за куска хлеба отнимают не только большую часть времени, но и чуть ли не всю жизненную энергию. И хотя я и нахожусь, несмотря на сравнительную молодость, уже в положении человека, который «может уже есть хлеб с маслом» — но мои занятия на фабрике все-таки очень утомляют меня….
169. Согласно реестру исходящей корреспонденции, Сологуб послал Браунеру два номера петербургского еженедельного журнала «Север» с публикацией рассказов, 1 (13) декабря 1897 года — рассказ «Улыбка» (1897. № 46. 16 нояб.); 9 (21) апреля 1898 года — рассказ «Белая мама» (1898. № 14. 5 апр. Стлб. 429–438): ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 43, 46.
247 Извините эти мои излияния — но Вы мне кажетесь так близки, я чувствую себя так хорошо и свободно с Вами, что у меня постоянно, когда я думаю о Вас, пропадает то сознание стесненности, которое обдает нас холодным туманом в обществе чужих людей. Оттого я постоянно так необычайно рад, когда получаю от Вас письмо.
248 Сегодня я пишу Вам по той причине, что хочу сообщить Вам важное для нас с женой происшествие: жена родила вчера утром мальчика,170 и я этому очень рад, т к она теперь вне всякой опасности….
170. Браунер Лев Александрович (см. о нем вступ. статью и прим. 2 к п. 13).
249 Извините, что вдруг кончаю: но я должен уйти по делу.
250 Жена очень кланяется Вам.
251 Преданный ВамАлекс Браунер
252 11
253 24. August 1898
254 IX. Severingasse 9.
255 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
256 обращаюсь к Вам с очень большой просьбой: редакция «Zeit» желает поместить в своем № от 10.IX / 29.VIII статью о графе Толстом, по поводу его 70-летнего дня рождения. Не будете ли Вы так добры написать статью о значении Толстого для нас171 — размер 1½ — 2 стран «Zeit» (у Вас имеется № Zeit с статьей Мессера о «Т Снах»,172 я Вам вышлю на всякий случай № с моей статьей о Чехове).173
171.

172. См. п. 7, прим. 2.

173. Brauner A. Anton Tschechow // Die Zeit. 1898. № 170. 1. Jänner. S. 7–8.
257 Надеюсь Вы не сердитесь за это затруднение: я обещал редакции попросить Вас об этом, т к думаю, что Ваша оценка Толстого верней и интересней оценки всякого русского критика… Статья должна быть в Вене до 5-го Сент; я (либо жена) переведу ее.
258 Очень благодарю за присланный рассказ, который будет, вероятно, помещен в «Zeit».174 Надеюсь, Вы не откажете мне в просьбе. Во всяком случае, прошу сейчас же известить меня,175 т к редакция ждет ответа.
174. Вероятно, речь идет о рассказе «Белая мама» (см. п. 10, прим. 4). Кроме того, 15 (27) августа 1898 года Сологуб послал Браунеру рассказ «Земле земное» (впервые: Север. 1898. № 21–24. 24, 31 мая, 7, 14 июня), запись о посылке см.: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 47 об.

175. Сологуб ответил Браунеру 5 сентября (22 августа), вместе с письмом было послано стихотворение «Я верю в творящего Бога…», посвященное его сыну (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 82. Л. 38), см. п. 13, прим. 3.
259 Еще раз прошу простить меня.
260 Преданный Вам
261 Браунер
262 12
263 Wien, 12. Сент98 г.
264 IX. Severingasse 9.
265 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
266 я Вам очень благодарен за исполнение моей просьбы — Ваша статья появилась в последнем № «Diе Zeit», и сегодня еще я вышлю Вам 7 №№ с Вашей статьей, № с моей статьей о Чехове176 и № «Wiener Rundschau» с переводом Вашего стихотворения177 — этим рвением моим я хочу загладить мою вину перед Вами, т к действительно забыл послать Вам статью о Чехове.
176. На бланке предприятия: Österreichische Schuckert-Werke.

177. См. п. 10, прим. 2.
267 Статья Ваша редакции, конечно, очень понравилась, и редактор (Alfred Gold)178 просит выразить Вам свою признательность. Гонорар Вам вышлю на днях. — Мы с женой очень рады, что Вы согласились — несмотря на короткое время — написать свое мнение о Толстом. Вы оказали этим немецкой литературе прямую услугу, т к до сих пор не появлялось ни одной статьи о Толстом, в которой бы ни смотрелось на его последние философские и литературные труды, как на нечто старческо-наивное . Что все его сочинения только звенья одной абсолютно логической цепи, этого здесь никто не понимает. Немцам — я говорю о настоящем большинстве — слишком чужд этот идеально-чистый, индивидуально-внутренний мир святого старика. Что Вы, как никто другой, верно понимаете глубокую философию, которая кроется в сочинениях Толстого, было для нас ясно еще до статьи — и мы Вас179 благодарим за ту радость, которую доставила нам Ваша статья.
178. Гольд Альфред (Alfred Gold; 1874–1958) — австрийский писатель, представитель венского модернизма, театральный критик, искусствовед, коллекционер; один из редакторов журнала « Die Zeit »; в 1901–1911 годах — берлинский корреспондент « Frankfurter Zeitung », печатался в « Neue Rundschau ».

179. В автографе: Вам.
268 На днях я, вероятно, еду в Берлин (по частному делу) и поговорю там с редактором «Neue Deutsche Rundschau»,180 в которой должна появиться Ваша повесть «На камни» — она должна была еще печататься летом, и я не понимаю, почему ее не печатают.
180. Речь идет об одном из основателей журнала: О. Браме или П. Шлентере (см. вступ. статью).
269 Сердечный поклон от жены и сына, который выражается пока только гласными буквами.
270 Искренно преданный Вам
271 Александр Браунер
272 13
273 Heinrichsthal, den 8. Nov. 98
274 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
275 Извините мое долгое молчание: в силу различных нравственно-тяжелых обязательств на службе — у нас на фабрике происходят гонения «жидов» и всех других более-менее свободных элементов, как в знакомой вам стране… — я нахожусь в очень подавленном состоянии; жена, конечно, тоже. Оттого я не в состоянии написать теперь мало-мальски осмысленное письмо, в котором не чувствовалось бы то тяжелое настроение, в котором мы находимся. — Так что, не взыщите!..
276 Ваше стихотворение нашему птенцу, «Льву Александровичу»,181 нас чрезвычайно тронуло и обрадовало, не только с литературной стороны — мы Вам очень, очень благодарны, а «он» поблагодарит через несколько лет….
181. На бланке: Heinrichsthaler Papier-Fabrik Martin Kink & G. Хайнрихсталь — населенный пункт (коммуна) в Нижней Франконии (Бавария).
277 На днях зайду в редакцию «Zeit»: вероятно они рассчитывали на то, что я зайду за деньгами, т к обыкновенно очень аккуратны.182 — Я в этих краях по делу. В следующий раз напишу в менее минорном тоне.
182. См. п. 12.
278 Преданный Вам Браунер
279 Жена просила кланяться Вам.
280 14
281 Воскр 5./11. 99
282 Я пребываю здесь в самой, что ни на есть, австрийской провинции.183 И здесь люди воображают себя пупом земли, и здесь весело жить на свете: тишь и гладь и Божья благодать! Вот хорошо было бы годик пожить в этих краях… И здесь, как и всюду, с теплым чувством думаю о Вас и жму с искренним уважением Вашу руку.
183. На почтовой карточке с видом Егерндорфа. Егерндорф (Jägerndorf) –промышленный и железнодорожный город в Судетах. После развала Австро-Венгрии — чехословацкий город Крнов, центр одноименного округа. С 1938 по 1945 год (в результате аннексии Судетской области) — в составе Германии. Ныне — Крнов (Чехия).
283 Преданный ВамБраунер
284 15
285 11 Авг. 00
286 17 Авг.
287 Глубокоуважаемый
288 Федор Кузьмич,
289 я все еще нахожусь под влиянием Вашего письма:184 я долго собирался Вам ответить и как-то не приходилось — я занят очень в бюро, часто нахожусь в разъездах; дома же либо апатично физически отдыхаю, либо же играюсь с нашим мальчиком: он начинает терять свой ангельский облик и свою кротость, и мало-помалу превращается в зверька. Обыкновенно этот период почему-то называют: «становится человеком» и т. д. — по-моему это неверно: именно теперь нужно еще осторожней с ним обращаться, не дать развиться его животным инстинктам, т. е. воспитывать его… Много радости дает он, еще больше забот, к которым уже примешивается чуть ли не ежедневная боязнь потерять его…..
184. На бланке: Reuter & Co Commandit-Gesellschaft für Electrische Anlagen / General-Repräsentanz von: Allgemeine Elektricitäts-Gesellschaft. Berlin.
290 Жена очень благодарна Вам за добрые слова и сердечно кланяется: она теперь очень занята переводом «Фомы Гордеева»,185 который должен быть к сроку готов. Она навязывает себе работу, т к любовь и дети далеко не восполняют жизнь и время — тем более что я почти целый день провожу вне дома. Вот Вам вкратце схема нашей жизни: я должен работать и вследствие этого недолюбливаю ее, т к она отнимает у меня жену и ребенка и, главным образом, меня самого и мою личную свободу, я занимаюсь предметом чрезвычайно интересным — электротехникой, хотя больше деловой стороной этой науки: технические прожекты, деловые сделки, продажа и т. д., достиг в молодые годы (мне теперь 29-тый год) довольно хорошего положения — но все это скучно, и я чувствую невероятную неудовлетворенность: во мне миллион идей, стихов, мне хочется роман и драму написать, и я не могу за недостатком свободного времени. Может быть, я обманываю себя, может быть, я не в состоянии вообще писать, т к не владею техникой «писательства», может быть, я нарочно не стараюсь о свободном времени, чтобы иметь оправдание… Наконец, убеждаю себя, что вообще писать не надо, не для кого, что лучшее все равно остается недосказанным, а то хорошее, что говоришь, опошляется читателем; вообще гораздо красивее себе все это представляешь, в душе и роман и драма и стихи чище, глубже, гармоничней, у нас слов нет, и музыка единственное средство выражать скорбь и радость и глубину чувств и действий. Goethe и Shakespeare вероятно умерли и не сказали всего, что у них накипело в душе, что созрело в голове… И Вы умрете и не скажете…. И я умру и не скажу, а может, по дороге к смерти забуду, что сказать хотел, и для кого и для чего!...
185. См.: Gorki M. Foma Gordjejew. Roman / Übersetzt von K. Brauner. Stuttgart: Deutsche Verlagsanstalt, 1901; переиздана (там же) в 1905 году.
291 Видите ли, так томится моя душа... хотя у меня бывают минуты больших и светлых радостей: жена, которой я все могу сказать, которая по одному слову, взгляду понимает всю работу души моей, которая ведь и сама ищет, как и я, правду и смысл жизни, нашей жизни — а смысла нет, нет индивидуального смысла, а
292 Nach ewigen, ehernen, grоssen Gesetzen
293 Müssen wir alle unseres Daseins
294 Kreise vollenden…
295 как сказал Goethe…186
186. Цитата из стихотворения И. В. Гете «Божественное» (1783), без соблюдения строфики оригинала. В рус. пер. А. А. Григорьева (1845):
296 Большая радость: ребенок, развитие и загадочность которого для нас постоянное откровение и служит предметом более глубоко понимания разумного и необходимого в природе….
297 В Вашем письме я прочел почти то же, и был очень рад ему, был рад, главным образом, Вашей откровенности и очень благодарен Вам за это.
298 На Ваш вопрос на тэму: литература, я не могу собственно ответить, т к не слежу за русской литературой основательно. Кроме Чехова и Горького почти ничего нового не читал, говорят, что ничего нового нет. От Чехова я больше ничего не жду, он свое сказал, по-видимому, успокоился на этом; Горький бесспорно сильный талант-самородок, и это его качество меня очень поражает: я удивляюсь ему больше, чем любовно отношусь к нему — но он, по-видимому, человек не умный, т. е. не философ, как вообще большинство писателей всех языков более талантливы, чем умны. Типичный пример: Гауптман,187 человек очень поэтичный, глубокий, но совсем не умный; при чтении его книг не чувствуется сильной интеллект, как напр, у Goethe — Вы, вероятно, удивитесь, что я так часто повторяю имя Goethe: он для меня maximum человеческого развития…. —
187. Имеется в виду Герхарт Гауптман.
299 Что Вас в России не печатают,188 собственно, понятно: все русские журналы тенденциозны, все печатают вещи подходящие к какому-нибудь шаблону, все довольно пошленькие и мелочные… Лучшее доказательство: абсолютное отсутствие разумного, образованного, глубокого критика — где им понять тонкость Ваших детских рассказов, глубину Ваших стихотворений… И больно и противно думать теперь о России…
188. Вероятно, отклик на письмо Сологуба, в котором он сетовал на то, что его не печатают. Субъективное мнение писателя противоречило реальной картине (см.: Библиография сочинений Федора Сологуба. Часть первая. Хронологические перечни напечатанного с 28 января 1884 года по 1 июля 1909 года. СПб., 1909. 31 с.).
300 От Минского (о его «Альме»189 я охотно услышал бы Ваше мнение) я узнал,190 что у Вас много новых стихотворений и серия сказок:191 не пришлете ли Вы мне их — если это возможно — я был бы Вам за это премного благодарен.
189. Отклики Сологуба на книгу Н. М. Минского «Альма. Трагедия из современной жизни» (СПб., 1900) неизвестны. Драма вызвала мощный резонанс в прижизненной критике. Прототипом главной героини послужила З. Гиппиус, с которой автора связывали мучительные любовные переживания (тогда же Л. Бакст написал ее портрет и подписал его «Alma»). Гиппиус откликнулась на книгу Минского критической статьей «Торжество в честь смерти» (Мир искусства. 1900. Т. IV. № 13–24. С. 85–94). Браунер знал о перипетиях этой истории, скорее всего, от Л. Флакс, лично знакомой с Минским и переводившей его произведения на немецкий язык. См.: Переписка З. Н. Гиппиус с Н. М. Минским (1891–1912) / Вступ. статья, прим. С. В. Сапожкова; сост., подг. текстов С. В. Сапожкова и А. В. Сысоевой // Лит. наследство. 2018. Т. 106: Эпистолярное наследие З. Н. Гиппиус. Кн. 1 / Сост. Н. А. Богомолов и М. М. Павлова. С. 116–120.

190. Обстоятельства личного знакомства Браунера с Н. Минским выяснить не удалось.

191. Речь идет о первых миниатюрах Сологуба из цикла «сказочки» («Обидчики», «Ласковый мальчик», «Путешественник камень», «Ворона», «Нежный мальчик», «Плененная смерть», «Крылья», «Свечки»), опубликованных в 1898–1899 годах в «Петербургской жизни» и «Живописном обозрении» (см.: Библиография сочинений Федора Сологуба. Часть первая. Хронологические перечни напечатанного с 28 января 1884 года по 1 июля 1909 года. СПб., 1909. С. 23–24). Впоследствии «сказочки» (всего: 78) составили авторские сборники: «Книга сказок» (М.: Гриф, 1905) и «Политические сказочки» (СПб.: Шиповник, 1906).
301 Этим кончу.
302 Глубоко уважающий Вас
303 Алекс Браунер
304 16
305 27./1. 1910
306 XIII./7. Hauptstrasse. 105
307 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
308 Надеюсь, Вы еще не совсем забыли меня, хотя со времени нашей переписки прошло немало времени.
309 Обращаюсь к Вам теперь с большой просьбой: дело в том, что жена моя, много лет занимавшаяся переводами с русского на немецкий язык, очень хотела бы переводить и с немецкого на русский, а именно не актуальные и модные книги, запружающие теперь книжный рынок, а более изысканные и тонкие произведения.
310 И вот тут я просил бы Вашего содействия! Не могли бы Вы взять хоть некоторые из этих переводов под Вашу редакцию и указать, к какому издательству лучше обратиться? Само собой разумеется, что моя жена предоставила бы Вам из переводного гонорара сумму, назначенную Вами самим.
311 Для первого опыта мы выбрали произведение «Karl Gjellerup: der Pilger Kamanita, ein Legendenroman» (G датчанин, но пишет по-немецки),192 вещь глубоко талантливую и тонкую, всю преисполненную атмосферой индийской философии и блещущую картинами дивной красоты.
192. В верхнем левом углу листа помета Сологуба: «Отв 7 февр».
312 Если разрешите, моя жена пришлет Вам перевод первых глав, для того чтобы Вы могли судить о вещи и о переводе.193
193. В архиве Сологуба текст перевода отсутствует.
313 Надеюсь, Вы простите, что я обращаюсь именно к Вам, но ни у кого другого я не предполагаю того вкуса и понимания, которые требуются для оценки подобных книг как «Pilger Kamanita».
314 C выражением искреннего уважения
315 преданный Вам
316 А. М. Браунер
317 Wien, XIII./7. Hauptstrasse 105
318 17
319 Weidlingau bei/Wien
320 Hauptstrasse 122. 26./XII.11
321 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
322 наконец, мне удалось узнать Ваш адрес, и я спешу выразить Вам наше крайнее сожаление по поводу того, что нам не удалось видеть Вас в Вене.194
194. Осенью 1911 года Сологуб и Чеботаревская совершили первую совместную поездку в Европу, побывали в Мюнхене, Нюрнберге, Цюрихе, Милане, Генуе, Монте-Карло, Париже. Краткие сведения о путешествии содержатся в письмах Анастасии Чеботаревской к сестре Александре (письма от 28 сентября и 22 октября 1911 года: ИРЛИ. Ф. 189. Ед. хр. 173. Л. 2–5, 8–9). О посещении Вены она писала 3 октября 1911 года (датируется по почтовому штемпелю): «В Вене были в оперетке и в кабачках с Троцкими; здесь познакомились с переводчицей “Нав чар” (M-me Frisch). Отсюда поедем Милан, Геную — в Монте-Карло будем через дней 10 » (л. 2). Упоминаются журналист «Русского слова» Илья Маркович Троцкий (1870–1969) и его жена Анна Родионовна Троцкая (урожд. Шварцберг; ум. 1957). См. о них: Уральский М. Неизвестный Троцкий: Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны. Иерусалим; М., 2017. С. 30–46 (главка «Два Троцких»). О Феге Фриш см. вступ. статью (место, отмеченное прим. 100).
323 Произошло это по стечению разных обстоятельств. Мы уже с полгода не живем больше на Heisinger Hauptstrasse 105, куда Вы мне писали. Письмо было переслано не на нашу частную квартиру (Weidlingau bei Wien Hauptstrasse 122), где его получила бы моя жена, а в бюро, куда я не приходил пару дней, т к был в отъезде. Когда мы, наконец, получили Вашу открытку, мы сейчас же отправились в Hotel Post, но Вас уже не было, и швейцар даже не мог сообщить Вашего дальнейшего адреса. Я наугад написал в Ниццу до востребования, но письмо пришло обратно.
324 Из Вашей открытки я вижу, что Вы нам в свое время писали, но мы не получили ответ на письмо, в котором я писал Вам о переводах моей жены под Вашей редакцией. Ввиду этого я очень просил бы Вас потрудиться сообщить мне содержание этого очевидно затерявшегося письма.
325 Очень и очень жаль, что не пришлось познакомиться лично с Вами и Вашей супругой.
326 Глубоко уважающий Вас
327 Александр Браунер
328 18
329 Weidlingau b Wien Hauptstrasse 122
330 4./3. 12
331 Многоуважаемый Федор Кузьмич,
332 извините, что не сейчас ответил на Ваше любезное письмо — я очень занят и часто разъезжаю, переводами не занимаюсь и предоставил это поле действия жене, которая с большой любовью и преданностью к автору занимается иногда этим делом.
333 Очень благодарен за Ваше согласие переснять редакцию переводов моей жены, и прошу Вас поэтому очень узнать, не появляется ли уже в русс переводе последний роман недавно умершего датского поэта Германа Банга «Без отчизны».195 Произведение это, как почти все написанные Бангом (мы с женой его очень любим), выдающееся, тонкое и затрагивающее весьма актуальную проблему с чуткостью, свойственной только этому глубокому человеку.
195. Банг (Bang) Герман Йоахим (1858–1912) — датский писатель, критик, театральный деятель. Сологуб перевел две новеллы Банга: Ее высочество (Ihre Hoheit) // Северные сборники издательства «Шиповник». СПб., 1907. Кн. 1. С. 221–327; Четыре беса (Die vier Teufel) // Там же. С. 146–220; Четыре дьявола (Die vier Teufel) / Пер. Ф. Сологуб; автор предисловия А. Я. Левинсон. Пб.: Всемирная литература, 1919; То же: М.: Типолит. «Печатник» изд. ГИЖ, 1925. В архиве Сологуба сохранился неизданный перевод «Шарло Дюпон» («Charlot Du Pont»), с правкой Сологуба (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 575). Все три произведения входят в состав оригинального сборника «Эксцентрические новеллы» (на датском языке — «Excentriske Noveller», 1885); перевод «Шарло Дюпон» сделан с издания на немецком языке (см.: Стрельникова А. Б., Филичева В. В. Библиография художественных переводов, выполненных Ф. Сологубом. Неизданные и несобранные поэтические переводы // Федор Сологуб: Разыскания и материалы / Под ред. М. М. Павловой. М., 2016. С. 633, 654). См. также: Стрельникова А. Б., Сысоева А. В. «Ее Высочество» Г. Банга и «Королева Ортруда» Сологуба: перевод как художественный материал // Вестник Томского гос. ун-та. Филология. 2018. № 55. С. 228–237. Роман Г. Банга «Без отчизны» («De uden Fædreland»; 1906) — впервые в русском переводе: Без родины / Пер. Якова Сегаля. Авторизованный пер. с датского с предисловием автора к русскому изданию. М.: Польза, 1911; Без родины / Пер. М. Розенфельд // Банг Г. Собр. соч. М.: Изд-во В. М. Саблина, 1911. Т. 10; Без отечества // Новое слово. 1913. № 3, 4.
334 Жена моя перевела бы роман с немецкого оригинала, т к Банг одновременно выпускал свои сочинения на датском и немецком языках (он жил последние годы в Берлине). Банг, надеюсь, и в России уже популярен,196 т что легче найдется издатель. А затем все еще жена моя не потеряла надежду под Вашей редакцией перевести «Пилигрим Каманита» Гелерупа197 .
196. Г. Банг был одним из наиболее известных датских писателей в России в начале ХХ века, почти одновременно были изданы три собрания его сочинений: в издательствах «Современное творчество» (1909–1910); «В. М. Саблина», (1910–1911), «Современные проблемы» (1910–1913). Романы и рассказы Банга регулярно печатались на страницах периодики. К началу 1910-х годов творчество датского классика было широко представлено в русской критике. См.: Ляпина А. А. Герман Банг. Рецепция личности и творчества в русской критике // Филологические науки. 2013. Декабрь. № 11 (41). С. 152–156.

197. См. п. 16, прим. 1.
335 Нельзя ли заинтересовать Брюсова и поместить переводы в Русск Мысли?198 Извините за беспокойство.
198. В. Я. Брюсов заведовал литературно-критическим отделом журнала «Русская мысль» (редактор-издатель П. Б. Струве) с сентября 1910 по ноябрь 1912 года. В переписке Сологуба с Брюсовым тема публикации переводов произведений Г. Банга и А. Гьеллерупа не поднималась, см.: Соболев А. Л. Письма Федора Сологуба В. Я. Брюсову // Соболев А. Л. Страннолюбский перебарщивает: Сконопель истоар. М., 2013. С. 320–372; Брюсов В. Я. Письма к Ф. Сологубу / Публ. В. Н. Орлова и И. Г. Ямпольского // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1973 год. Л., 1976. С. 104–125. Однако в сентябре 1910 года в письмах к П. Б. Струве, редактору «Русской мысли», Брюсов предлагал ему статью Банга о венском актере Й. Кайнце (в переводе Н. Е. Эфроса). См.: Брюсов В. Я. Письма к П. Б. Струве / Публ. А. Н. Михайловой // Литературный архив. Материалы по истории литературы и общественного движения / Под ред. К. Д. Муратовой. М.; Л., 1960. С. 180–182.
336 Преданный ВамАлекс Браунер

Библиография

1. Азадовский К. «Россия была главным событием…» // Азадовский К. Рильке и Россия. Статьи и публикации. М., 2011.

2. Библиография Федора Сологуба: Стихотворения / Сост. Т. В. Мисникевич; под ред.М. М. Пав ловой. Томск; М., 2004.

3. Браунер А. Густав Фрейтаг (1816–1895) // Северный вестник. 1895. № 6.

4. Браунер А. Современная «Молодая Германия» // Северный вестник. 1895. № 11, 12.

5. Брюсов В. Я. Письма к П. Б. Струве / Публ. А. Н. Михайловой // Литературный архив. Материалы по истории литературы и общественного движения / Под ред. К. Д. Муратовой. М.; Л., 1960.

6. Брюсов В. Я. Письма к Ф. Сологубу / Публ. В. Н. Орлова и И. Г. Ямпольского // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1973 год. Л., 1976.

7. Венгерова З. Автобиографическая справка // Русская литература ХХ века. 1890–1910 / Под ред. С. А. Венгерова / Послесловие, подг. текста А. Н. Николюкина. М., 2004.

8. Венгерова З. О Шницлере // Венгерова З. Литературные характеристики. СПб., 1910. Кн. 3.

9. Венгерова П. Воспоминания. Мир еврейской женщины в России XIX века. СПб., 2005.

10. Волынский А. В поисках за Леонардо да Винчи // Северный вестник. 1897. № 9–12; 1898. № 1–4.

11. Волынский А. В поисках за Леонардо да Винчи. СПб., [1899].

12. Волынский А. Русские женщины / Предисловие, комм., публ. А. Л. Евстигнеевой // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1994. Вып. 17.

13. Гречишкин С. С. Архив Л. Я. Гуревич // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год. Л., 1978.

14. Гуревич Л. История «Северного вестника» // Русская литература ХХ века. 1890–1910 / Под ред. С. А. Венгерова / Послесловие, подг. текста А. Н. Николюкина. М., 2004.

15. Жеребин А. И. Новеллистика Артура Шницлера в России // Типология жанров и литературный процесс. Межвузовский сб. науч. трудов. СПб., 1994.

16. Жеребин А. И. От Виланда до Кафки: Очерки по истории немецкой литературы. СПб., 2012.

17. З. В. [Венгерова З. А.]. [Рец. на:] Arthur Schnitzler. Die Frau des Weisen // Вестник Европы. 1898. № 9.

18. Измайлов А. Загадка сфинкса // Измайлов А. Литературный Олимп. М.: Тип. Т-ва И. Д. Сы тина, 1911.

19. Ляпина А. А. Герман Банг. Рецепция личности и творчества в русской критике // Филологические науки. 2013. Декабрь. № 11 (41).

20. С. Я. Надсон. Сборник журнальных и газетных статей, посвященных памяти поэта. СПб., 1887.

21. Павлова М. Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников. М., 2007.

22. Переписка З. Н. Гиппиус с Н. М. Минским (1891–1912) / Вступ. статья, прим. С. В. Сапожкова; сост., подг. текстов С. В. Сапожкова и А. В. Сысоевой // Лит. наследство. 2018. Т. 106. Эпистолярное наследие З. Н. Гиппиус. Кн. 1 / Сост. Н. А. Богомолов и М. М. Павлова.

23. Перцов П. П. Литературные воспоминания 1890–1902 гг. / Вступ. статья, сост., подг. текста и комм. А. В. Лаврова. М., 2002.

24. Соболев А. Л. Письма Федора Сологуба В. Я. Брюсову // Соболев А. Л. Летейская библиотека: Очерки и материалы по истории русской литературы ХХ века: В 2 т. М., 2013. Т. 2. Страннолюбский перебарщивает: Сконопель истоар.

25. Сологуб Ф. Собр. соч.: В 12 т. СПб.: Шиповник, 1910. Т. 10.

26. Сологуб Ф. Собр. соч.: В 20 т. СПб.: Сирин, 1913. Т. 3. Земные дети.

27. Стрельникова А. Б., Сысоева А. В. «Ее Высочество» Г. Банга и «Королева Ортруда» Сологуба: перевод как художественный материал // Вестник Томского гос. ун-та. Филология. 2018. № 55.

28. Стрельникова А. Б., Филичева В. В. Библиография художественных переводов, выполненных Ф. Сологубом. Неизданные и несобранные поэтические переводы // Федор Сологуб: Разыскания и материалы / Под ред. М. М. Павловой. М., 2016.

29. Уральский М. Неизвестный Троцкий: Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны. Иерусалим; М., 2017.

30. Федор Сологуб. Тетради посещений / Вступ. статья, публ. и аннотированный указатель М. М. Павловой и А. Л. Соболева // Федор Сологуб. Разыскания и материалы / Под ред. М. М. Павловой. М., 2016.

31. Чехов в переписке с переводчиками / Вступ. статья, публ. и комм. Е. М. Сахаровой; пер. с фр. Л. Р. Ланского; пер. с нем. Е. И. Нечепорука; пер. с чешск. А. П. Соловьевой // Лит. наследство. 2005. Т. 100. Чехов и мировая литература. Кн. 3.

32. Шаталина Н. Н. Библиотека Ф. Сологуба. Материалы к описанию // Неизданный Федор Сологуб / Под ред. М. М. Павловой и А. В. Лаврова. М., 1997.

33. Эренбург И. Портреты современных поэтов. Берлин: Аргонавты, 1922.

34. Asadowski K. Geschichte und Geheimnisse des «Alten Enthusiasten». Akim Wolynskij — Lou Andreas-Salomé — Rainer Maria Rilke // Korrespondenzen. Festschrift für Joachim W. Storck aus Anlass seines 75. Geburtstages / Hrsg. von Rudi Schwenkert in Zusammenarbeit mit Sabine Schmidt. St. Ingbert, 1999.

35. Biografi sches Lexikon österreichischer Frauen. Wien; Köln; Weimar, 2016. Bd 1. A–H.

36. Biographisches Handbuch der deutschsprachigen Emigration nach 1933 = International biographical dictionary of Central European emigrés 1933–1945 / Hrsg. vom Institut für Zeitgeschichte München und von der Reasearch Foundation for Jewish Immigration, New York, unter der Gesamtleitung von Werner Röder und Herbert A. Strauss. München; New York; London, 1983. Vol. 2. P. 1.

37. Brauner A. Anton Tschechow // Die Zeit. 1898. № 170. 1. Jänner.

38. Hofmannstahl H. von, Beer-Hofmann R. Briefwechsel. Frankfurt a/M.: S. Fischer Verlag, 1972.

39. Holzer R. Schatten // Wiener Zeitung. 1901. № 48. 27. Februar (Beilage «Wiener Abendpost»).

40. Messer M. Ein russischer Roman // Die Zeit. 1897. № 159. 16. Оktober.

41. Nathan P. Der Reiz des Ungesunden // Die Nation. 1900/1901. Jg. 18. № 26.

42. Schnitzler A. Tagebuch. 1903–1908 / Hrsg. von Werner Welzig. Wien, 1991.

43. Schnitzler A. Tagebuch. 1917–1919 / Hrsg. von Werner Welzig und Peter Michael Braunwarth. Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1985.

44. Sippl C. Slavica der Hermann-Bahr-Sammlung an der Universitäts-Bibliothek Salzburg / Mit einem Geleitwort von Moritz Сsáky. Bern; Berlin; Bruxelles; Frankfurt a/M.; New York; Oxford; Wien: Peter Lang, 2001 (Wechselwirkungen. Österreichische Literatur im internationalen Kontekt. Bd 3).

45. Sologub F. Die Welt Leo Tolstoi’s. Zur Feier seines siebzigsten Geburtstags // Die Zeit. 1898. 10. September. № 206.

46. Stößl O. Zur neuen russischen Literatur // Die Gegenwart. 1899. Bd 56. № 49.

47. Ziegler R. «Severnyj vestnik» // Die Wiener Moderne in slawischen Periodika der Jahrhundertwende / Hrsg. von Stefan Simonek. Bern; Berlin; Bruxelles; Frankfurt a/M.; New York; Oxford; Wien: Peter Lang, 2006 (Wechselwirkungen. Österreichische Literatur im internationalen Kontext / Hrsg. von Leopold R. G. Decloedt, Stefan Simonek. Bd 10).

48. Zweig St. Die Welt von Gestern. Erinnerungen eines Europäers. Frankfurt a/M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 1992.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести