Везде
Сегментированный терроризм в зоне Сахары-Сахеля. Период второй: 2016-2021
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Сегментированный терроризм в зоне Сахары-Сахеля. Период второй: 2016-2021
Аннотация
Код статьи
S032150750018779-8-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Пономарёв Илья Вячеславович 
ORCID: 0000-0002-8848-3750
Должность: Старший научный сотрудник
Аффилиация: Институт Африки РАН
Адрес: Москва, ул. Спиридоновка 30/1, Москва, 123001, Россия
Выпуск
Выпуск №2
Страницы
47-55
Аннотация

Второй рассматриваемый период охарактеризовался несколькими отличительными чертами: консолидация и экспансия новых вооруженных альянсов (ДНИМ и ИГБС); становление широкого социального движения сопротивления; усиление террористической активности, меж- и внутриобщинных столкновений.

Конфликты охватили области Буркина Фасо, Мали и Нигера, которые населены преимущественно этническими фульбе, страдающими продолжительное время от социальной маргинализации. Пытаясь сдержать нарастающую дестабилизацию обстановки, все три государства Центрального Сахеля резко усилили превентивные меры, быстро переросшие в репрессивные по отношению к мирному населению - особенно фульбе-скотоводов. Это повлекло за собой обострение межэтнических отношений и рост антиправительственных настроений, что сильно облегчило альянсам ДНИМ и ИГБС набор рекрутов.

В отличие от предыдущего периода, новые альянсы имеют большую поддержку со стороны широких слоев населения и более укоренены в локальных кланово-кастовых структурах. Уже несколько лет они эффективно осуществляют регулирование землепользования и водных ресурсов, разрешают коммунальные споры и защищают от коррумпированных госслужащих и бандитизма те сельские и скотоводческие общины, которые встают под их протекцию.

Сложившаяся ситуация, ее истоки и движущие силы далеки от той концепции «общего врага» в рамках «войны с террором», на которой до сих пор базировались как многие научные исследования, так и международное право, - они требуют поиска новых, более гибких подходов.

Ключевые слова
вооруженные альянсы, ДНИМ, ИГБС, движение сопротивления, фульбе, кланово-кастовые структуры, Нигер, Мали, Буркина Фасо
Классификатор
Получено
02.12.2021
Дата публикации
02.03.2022
Всего подписок
14
Всего просмотров
1097
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1

ВВЕДЕНИЕ

Окончание. Начало см.: Пономарев И.В. Сегментированный терроризм в зоне Сахары-Сахеля. Период первый: 2007-2015. Азия и Африка сегодня. 2021, № 11, с. 39-45. DOI: 10.31857/S032150750017391-2
2 В условиях массированного международного вмешательства во внутренние дела Республики Мали вооруженные группировки, за которыми в научной литературе закрепилось название «джихадистских», стали искать новых путей адаптации. Во втором условно выделяемом нами периоде широким социальным движением сопротивления оказались охвачены обширные области Нигера, Мали и Буркина Фасо, населенные преимущественно скотоводами-фульбе1. С этими факторами связано возникновение новых вооруженных альянсов, которые уже активно проникают в северные районы Кот-д’Ивуара и Бенина, западную и центральную часть пограничной зоны между Нигером и Нигерией.
1. Ед. ч. пуло - откуда их фр. этноним пёль. (прим. авт.).
3 Большинство исследователей единодушны в том, что новые альянсы и конфликты в Центральном Сахеле носят гибридный характер - традиционные термины и дефиниции только затемняют его понимание (см., напр.: [1; 2; 3]). Нарастающая конфронтация уже не сводима к экстремистской деятельности отдельных вооруженных группировок - ее можно охарактеризовать как гражданскую войну, настолько глубоки породившие ее социально-экономические и этноконфессиональные причины.
4 Данная статья посвящена изучению возникновения и деятельности двух альянсов: «Движение защиты ислама и мусульман» (ДНИМ) и «Исламское государство в Большой Сахаре» (ИГБС)2. В них вошли группировки как проанализированные нами в первой статье (cм. [15]), так и новые, что ставит задачу выявить и сопоставить причины появления как самих альянсов, так и новых группировок. Вторая часть исследования опирается на альтернативный ряд источников и научных работ, однако методологический подход к контртеррористической проблематике, сформулированный в первой части, сохраняет свою релевантность.
2. Аббревиатуры даются в соответствии с принятыми в документах ООН.
5

КАТИБА «МАСИНА»: ДЖИХАДИЗМ ИЛИ ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ?
6 Первое упоминание о катибе3 «Масина» появилось 18 мая 2016 г. в интернет-релизе «Ансар ад-Дин», хотя ее комбатанты неоднократно заявляли о себе акциями и листовками с начала 2015 г. [4, рр. 11, 13; 5, рр. 52-56; 2, р. 9]. В социальных форумах (Facebook и др.) и в СМИ группировка именовалась также «Фронт освобождения Масины», однако сами повстанцы это название не используют [6, р. 3; 4, рр. 11-12; 5, р. 28].
3. Термин «катиба» (араб. - батальон) отсылает к структурной организации АКИМ.
7 Основным местом дислокации катибы «Масина» изначально являлась центральная часть области Мопти - историческая Масина, населенная, в основном, этническими фульбе [6, рр. 3-4; 7, рр. 72-73]. Однако повстанцы использовали и разреженный саванный лесной массив «Вагаду», расположенный на самом севере соседней области Сегу на границе с Мавританией [4, р. 13; 8, рр. 1, 10].
8 Идеологом и бесспорным лидером «Масины» стал шейх Хаммадун Куффа - малиец Амаду Аль-Хасан Сангаре-Барри (р. 1961), давно поддерживавший тесные контакты с лидером «Ансар ад-Дин» Ийадом аг Гали. Будучи уже признанным знатоком Корана среди фульбе, Х.Куффа приобрел политическую популярность проповедями против коррупции и непотизма на местном радио, широко расходившимися в аудиозаписях [4, рр. 10-11; 5, рр. 30-33; 9, рр. 150-154].
9 Причины движения сопротивления фульбе, которое возглавил Х.Куффа, лежат глубоко в истории Мали, их необходимо отличать от более поздних факторов - особенно джихадистской риторики.
10 В области Мопти река Нигер разделяется на несколько рукавов и каналов, заливные луга которых богаты бургу4 - основным кормом для крупного рогатого скота [10, рр. 8-10; 2, р. 7]. Эти плодородные земли со времен эмирата Масина5 находятся в руках элиты фульбе - за доступ к ним фульбе-седобе платили символическую дань [12, рр. 3-5; 2, рр. 7-8; 10, рр. 11-12]. За последние три десятилетия возможности выпаса скота резко сократились из-за расширения площадей для выращивания риса и других агрикультур: в этих условиях элита фульбе стала взимать со скотоводов все увеличивающиеся поборы [12, рр. 2, 4; 10, рр. 20-21; 2, рр. 8, 15].
4. Бургу (яз. фульфульде) - вид растений рода ежовник (echinochloa stagnina), который растет на затапливаемых водой землях.

5. Эмират Масина (Дина) просуществовал недолго (1818-1862), т.к. был уничтожен другим автохтонным движением джихада фульбе (см.: [11, с. 48-55]).
11 Основанная на традиционном обычае система землевладения, сохранившаяся до наших дней, находится в сильном противоречии с национальным законодательством [10, рр. 13-15, 21-22; 13, рр. 10-13; 9, рр. 163-165]. В 1990е гг. в стране была начата под давлением западных стран демократизация и территориально-политическая децентрализация, вызвавшая не только многочисленные конфликты из-за землепользования, но и породившая повсеместную коррупцию в судах и администрации [14, р. 20; 12, рр. 6-8; 10, рр. 16-19].
12 По этим причинам в своих проповедях Х.Куффа особенно настойчиво выступает против «навязанного извне политического порядка» [7, р. 74], «реколонизации Мали белыми» и «коррумпированной судебной системы» [2, рр. 10-14], но также - землевладельческой элиты фульбе (особенно из клана вуварбе), занявшей важные позиции в местной администрации [4, р. 15; 5, рр. 35-36; 12, рр. 5-9].
13 Помимо этих катализаторов движения сопротивления фульбе, не менее существенную роль сыграли события последних лет.
14 С 2013 г. малийские военные (а среди них преобладают этнические бамбара, но есть и догоны) оказывают сильное давление на тех скотоводов-фульбе, которые подозреваются в сотрудничестве с «джихадистами»: массовые аресты, пытки, убийства, экспроприации скота [4, рр. 8, 20; 5, рр. 40-43]6. При этом малийская армия, как правило, встает на сторону групп этномилиции догонов и бамбара при их столкновениях с отрядами самообороны фульбе, жертвами которых за последние годы стали несколько сотен человек [6, рр. 3, 6; 14, рр. 19-20; 10, рр. 25-28]7.
6. In Central Mali, civilian populations are caught between terrorism and counterterrorism. Paris & Bamako: FIDH & AMDH, 2018.

7. “We used to be brothers”. Self-defense group abuses in Central Mali. New York: HRW, 2018.
15 В Центральном Мали земледельцы и охотники бамбара и догоны нередко проживают рядом с фульбе: их способы жизнеобеспечения веками дополняли друг друга и в одной деревне можно встретить смешанные браки [8, рр. 3-8; 3, р. 24]. Однако из-за резкого демографического роста конкуренция между ними за земли в последние десятилетия не раз оборачивалась кровавыми драмами [6, рр. 3-4; 8, р. 11; 2, рр. 14-15; 9, рр. 165-166]. Особенно большим количеством жертв отличаются действия этномилиции догонов «Дана Амбасагу»8 [8, рр. 11-15; 9, рр. 176-178].
8. С языка догонов выражение «дан на амба сагу» можно перевести примерно как «охотники, верящие в бога».
16 Когда в 2012 г. МУДЖАО (Движение за единобожие и джихад в Западной Африке) заняло восточную часть области Мопти (район Дуэнца), то местные фульбе-скотоводы встали под его протекцию, чтобы защитить себя как от догонов, так и от туарегов НДОА (Национальное движение освобождения Азавада)9, разграблявших их стада [4, pp. 7-9; 13, р. 13]. Прошедшие в МУДЖАО боевую подготовку фульбе после его распада взяли на себя функцию защиты своих собратьев - именно они стали боевым ядром катибы «Масина» [9, рр. 157, 170-171; 2, рр. 12, 15; 16, р. 4].
9. Подробнее о МУДЖАО и НДОА см.: [15].
17 Все эти факторы позволили Х.Куффе привлечь на свою сторону большую часть фульбе из кланово-кастовой структуры седобе, но также отдельные группы фульбе толебе и джелгобе (см. о них ниже) [4, p. 13; 5, рр. 38, 45; 8, рр. 10-11]. Уже в 2016 г. малийцы, побывавшие в рядах катибы «Масина», свидетельствовали: «я присоединился к группировке Хаммадуна Куффы, чтобы защитить себя от бамбара; если ты ее член, никто не смеет тебя трогать»; «с тех пор как государство нас оставило, мы защищаемся так, как можем»; «я потерял мой участок земли по суду, потому что у меня не было денег, чтобы заплатить судье; правосудие здесь коррумпировано» [17, рр. 5-6].
18 Чтобы уменьшить меж- и внутриобщинные трения, люди Х.Куффы взяли в свои руки регулирование порядка пользования водными и земельными ресурсами: особенно разрешение споров о традиционных правах и налогах между землевладельцами (элитой фульбе, догонами, бамбара) и скотоводами-фульбе. Эти функции осуществляют уже в течение нескольких лет суды улемов, действующие при поддержке автономных вооруженных отрядов, каждый из которых имеет свой центр (араб. марказ) в лесных и малодоступных районах Мопти [6, рр. 5, 19; 10, рр. 35-37; 7, р. 76]. Отменив госналоги, повстанцы собирают в денежной или натуральной форме «закят», но при этом существенно помогают бедным общинникам и защищают их от бандитизма, повсеместно распространившегося в последние годы [6, р. 13; 7, рр. 78-79; 10, рр. 30-34].
19 Чтобы установить новый порядок катибе «Масина» понадобилось отстранить или физически уничтожить тех глав сельских общин и марабутов10, которые не хотели ему подчиниться [7, р. 74; 9, рр. 161, 173; 10, р. 40]. Однако прежде чем прибегнуть к репрессиям, люди Х.Куффы требовали от них прекратить сотрудничество с властями, а когда начальная острая фаза установления контроля была пройдена, повстанцы смогли найти взаимопонимание с элитой фульбе [7, рр. 75, 79; 2, рр. 11-12; 12, р. 6].
10. В Центральном Сахеле марабуты (имамы, улемы и знатоки Корана) играют важную роль в расстановке политических сил, особенно - на локальном уровне.
20 Все дело в том, что налогообложение и правосудие, установленные людьми Х.Куффы, оказались более приемлемы, чем нерегулируемые поборы коррумпированных госчиновников и элиты фульбе [5, рр. 36-38; 7, р. 78; 9, р. 180]. Это привлекло на сторону «Масины» поддержку со стороны широких слоев населения даже вне зависимости от этнического и конфессионального факторов [6, р. 13; 8, р. 17; 18, р. 25].
21 Постепенно влияние катибы «Масина» распространилось от границы с Мавританией до Буркина Фасо и отчасти Кот-д’Ивуара.
22

«АНАСАР-УЛЬ ИСЛАМ»: В ОРБИТЕ КАТИБЫ «МАСИНА»
23 Известия о группировке «Ансар-уль ислам» появилась в СМИ после нападения 16 декабре 2016 г. на военный пост в Насумбу, расположенный в 30 км от границы с Мали: 12 солдат погибло [19, p. 4; 20, рр. 11-12]. Ее лидер - марабут Ибрагим Бурейма Дико (этнический фульбе) был хорошо известен в Буркина Фасо своими салафитскими проповедями на радио и в мечетях [19, p. 3; 9, рр. 216-218]. Идеологически сплоченным ядром группировки стали моджахеды-фульбе из кланово-кастовой структуры джелгобе, уже имевшие военный опыт [4, р. 13; 3, рр. 35-38].
24 Активность «Ансар-уль ислам» в основном сконцентрирована вдоль границы с Мали и Нигером в буркинийской области «Сахель» - в XIX в. здесь были созданы в результате джихада фульбе три эмирата: Джелгоджи, Липтако и Йарга [19, pp. 1-2]. Финансовую и техническую поддержку группировке оказала катиба «Масина», поэтому некоторые опорные пункты «Ансар-уль ислам» находились в районе Гурмы (Мали) [20, рр. 12-13]. После гибели или тяжелого ранения И.Дико в апреле 2017 г. - в результате совместной операции буркинийских и французских сил - группировку возглавил его брат Джафар, пошедший на дальнейшее сближение с Х.Куффой [19, p. 4; 20, р. 11; 21, p. 2].
25 Начиная с 2016 г. армия и спецслужбы Буркина Фасо оказывают излишне жесткий нажим на этнических фульбе по одному только подозрению в сотрудничестве с «джихадистами»: повальные аресты, расправы, экспроприации скота [20, рр. 20-22; 3, р. 36]11. Положение усугубили действия этномилиции «Когльвеого»12, которая так же, как малийская «Дана Амбасагу», является не пирамидальной (руководимой из одного центра), а сеточной структурой, состоящей из многочисленных, но небольших вооруженных отрядов, формируемых для самозащиты по ad hoc принципу в отдельных сельских общинах [19, pp. 12-13; 20, рр. 8-9; 9, рр. 229-231].
11. “By day we fear the army, by night the jihadists”: Abuses by armed Islamists and security forces in Burkina Faso. New York: HRW, 2018.

12. На языке моси - «лесные стражи».
26 Большинство отрядов «Когльвеого» состоят из моси - основной этнической группы страны, лучше других представленной в ее административных структурах [20, рр. 7, 10; 3, р. 25; 19, p. 2]. Действия этномилиции и силовых структур подрывают у общин фульбе доверие к государству и уже подтолкнули многих из них искать защиты у повстанцев или присоединяться к ним [22, рр. 7-9; 20, рр. 21-23]. Неудивительно, что «Ансар-уль ислам» отвечают террором на террор, уничтожая госслужащих и лояльных власти имамов-фульбе [19, рр. 4-6; 9, р. 218].
27 Наконец, еще в 2015 г. при поддержке «Ансар ад-Дин» была сформирована катиба «Халид бен Валид», объединившая фульбе, малинке и моси из приграничных районов Буркина Фасо, Кот-д’Ивуара и Мали [20, р. 14; 3, рр. 39-40; 16, р. 4]. Сильно ослабленная в результате действий силовиков и ареста ее командира Сулеймана Кеита уже в 2016 г. - эта катиба продолжала совершать мелкие теракты, затем, по-видимому, слившись с «Ансар-уль ислам» [3, р. 19; 21, p. 3].
28

ИГБС: ОТ ГРУППИРОВКИ К АЛЬЯНСУ
29 Хотя Аднан Абу Валид Ас-Сахрауи (уроженец Западной Сахары Лебиб улд Али улд Саид улд Джумани, 1973-2021) провозгласил клятву верности лидеру ИГИЛ в мае 2015 г., только после серии нападений в сентябре-октябре на силовые структуры в Буркина Фасо и Нигере, он был официально признан 30 октября 2016 г. [23, рр. 26-28; 9, рр. 200-201; 24, p. 8]. На карте Африки появилась группировка «Исламское государство в Большой Сахаре» (ИГБС), хотя сами джихадисты не используют это наименование: в пресс-релизах ИГИЛ она упоминается только как подразделение «Западноафриканской провинции Исламского государства» (ЗАПИГ), в свою очередь отделившейся от нигерийской террористической организации «Боко Харам» [22, p. 9].
30 Первоначальный костяк ИГБС составили опытные моджахеды, воевавшие ранее в рядах МУДЖАО, среди которых было немало этнических фульбе [1, рр. 126-127; 14, р. 18; 25, р. 6]. Центром дислокации ИГБС стала пограничная область между Мали и Нигером, охватывающая южную Менаку и северное Тилабери, где кочуют фульбе-толебе [19, pp. 1-2; 24, pp. 8-11; 16, р. 9]. ИГБС осуществляет защиту интересов фульбе преимущественно именно этой кланово-кастовой структуры [3, р. 35; 9, рр. 209-210; 24, p. 3].
31 Фульбе-толебе занимаются сезонным отгонным скотоводством и исторически испытывали конкуренцию за пастбища и источники воды, переросшую за последние 30 лет в кровопролитные конфликты: прежде всего из-за резкого демографического роста [26, рр. 24-25; 1, рр. 122-124; 25, р. 5]. Толебе оказались «зажаты» между хорошо вооруженными туарегами имрад и дауссахак на севере, не раз разграблявшими их стада, и джерма-сонгаи и хауса на юге, занимающими ранее «свободные» пастбища под земледелие. В Нигере на всех уровнях госструктур лучше представлены именно сонгаи и хауса; ограниченное административное представительство13 имеют лишь общины фульбе из кланово-кастовой структуры водабе, а толебе лишены даже его [24, pp. 3-9; 9, рр. 201-210; 1, р. 126].
13. Речь идет о «chefferies administratives» - представительных органах самого низового уровня (небольших кочевых групп-кланов), все еще называемых «административные советы вождей» на колониальный манер.
32 Ситуация острой этноконкуренции за ресурсы и политическое влияние дает совершенно иную перспективу тому факту, что в ряды ИГБС вступает много фульбе-толебе [24, p. 3; 3, рр. 29, 35, 41]. Неслучайно его ключевыми противниками на коммунальном уровне стали те вооруженные группировки туарегов, которые являются традиционными конкурентами толебе в области Менака: «Группа самозащиты туарегов имрад и их союзников» (на фр. - GATIA), и «Движение за спасение Азавада» (MSA). Если GATIA отстаивает интересы имрад, то за громким названием MSA скрылись в основном дауссахак [25, р. 8; 9, рр. 201-203; 1, р. 127].
33 Однако было бы ошибкой отождествлять этнические общности с вооруженными группировками. В GATIA и MSA есть этнические фульбе, а среди командиров и комбатантов ИГБС важную роль играют туареги-дауссахак и арабы-ламхар [8, p. 15; 3, р. 39]14. Именно поэтому конфликты между МSА и ИГБС в 2017 г. привели к поражению первого: ряд кланов дауссахак вышли из его состава, не желая обострять отношения с Абу Валидом Ас-Сахрауи, а некоторые из них даже встали под его защиту [24, р. 15; 9, р. 204; 16, рр. 9-10].
14. Final report, 2018. The Panel of Experts established pursuant to Security Council resolution 2374 (2017) on Mali, S/2018/581. New York: UNSC. Pp. 17-20.
34 Это произошло в контексте «контртеррористических» операций против ИГБС, которые GATIA и MSA проводили с лета 2017 г. при поддержке нигерских, малийских и французских сил [24, рр. 13-16; 25, р. 9]. На деле же, как в Мали, так и в Нигере, основной удар туарегов приняли на себя фульбе-толебе, а также те кланы дауссахак, которые не были связаны с MSA: это подтолкнуло и первых, и вторых искать протекции у джихадистов [25, рр. 9-10; 24, рр. 15, 17; 9, рр. 208, 213]. Начиная с 2019 г. жестокий нажим на население северного Тилабери стали оказывать сами нигерские силовики, в результате чего под защиту ИГБС встали отдельные кланы фульбе-водабе и даже некоторые общины этнических джерма [1, рр. 128, 130; 26, рр. 5, 17].
35 Действия GATIA и MSA вызвали перегруппировку среди джихадистов - на сторону ИГБС перешли две небольшие катибы, состоявшие ранее в рядах МУДЖАО: Султана улд Бади (катиба «Салах-ад-дин») и Абдульхакима ас-Сахрави. Хотя обе катибы дислоцировались в районе Гурмы, в них было немало фульбе-толебе, которые и поспешили на помощь своим кланам [26, р. 9; 16, р. 4]15.
15. Final report, 2018… Р. 18; MENASTREAM, 30.06.2018. >>>> (accessed 10.12.2021)
36 Усилившись, ИГБС смогло нанесли несколько ответных ударов. Широкое внимание привлекло нападение его моджахедов в октябре 2017 г. на международный патруль в нигерском поселении Тонго Тонго, отмеченное в видео-релизах ИГИЛ: погибли четверо американских «зеленных беретов», столько же нигерских военных и переводчик [24, рр. 8, 15; 26, p. 3; 9, р. 206]. В США разразился политический скандал, т.к. широкой публике не было известно, что американские военные принимают участие в боевых действиях в Центральном Сахеле [32].
37 Выявление комбатантов ИГБС до крайности затрудняет то, что его подразделения пользуются существенной автономией и дисперсно распределены в сельской местности, мобилизуясь (часто на мотоциклах) только для конкретных акций [26, р. 5; 22, p. 11; 1, рр. 127-128]. Вопреки неоднократным заявлениям GATIA и MSA в 2018 г. об уничтожении ИГБС, в следующем году последовали крупные нападения на военные базы в приграничной зоне Мали-Нигера, в результате которых погибло большое число военнослужащих: в мае - 28, в июле - 18, в ноябре - 53; в декабре - 71; в январе 2020 - 89 [26, рр. 13-14; 3, рр. 12-13; 25, рр. 1-2].
38 Одновременно ИГБС установило тесные контакты с фульбе, населяющими районы Буркина Фасо, пограничные с Нигером. В 2018-2019 гг. моджахедам удалось поставить здесь под свой контроль ряд открытых месторождений золота и привлечь на свою сторону общины фульбе, пострадавшие от деятельности золотодобывающих компаний [19, p. 7; 20, рр. 8-14; 14, р. 16; 9, р. 207]. В ответ власти Буркина Фасо обрушили на фульбе жестокие массовые репрессии, что имело тот же эффект, что и в Нигере: они стали искать защиты у джихадистов [3, р. 38; 20, рр. 21-23].
39 Росту популярности ИГБС среди населения служит несколько факторов. Как в Нигере, так и в Буркина Фасо, ИГБС ввело сбор «закята», превратив его в обязательный налог, однако при этом поддерживает наиболее бедных граждан [24, рр. 11-12; 22, p. 10; 9, рр. 207-208]. Передвижные суды улемов ИГБС взяли на себя регулирование земельных споров, а разбойничьи нападения на стада стали пресекать [1, рр. 125, 129]. Глава одного из кланов фульбе в северном Тилабери так охарактеризовал ситуацию: «Джихадисты как бы заменили туарегов-рейдеров, которые годами разграбляли наши стада. Джихадисты приходят раз в год и берут одну из каждых 60 коз и овец и сверх того - одну корову из 30. Раньше это была razzia16 - забирали всё. У моего отца отняли всё, он был убит имрад в 2002-м. … С людьми Абу Валида стало безопаснее…» [26, р. 6].
16. Это слово, происходящее от араб. «военный рейд» (غزوة), приобрело в сахельском контексте значение «бандитское нападение».
40 Важным шагом на пути роста международного влияния Абу Валида Ас-Сахрауи стало установление регулярных контактов с ЗАПИГ, а через нее и с ИГИЛ [26, р. 13; 24, p. 10]. В апреле 2019 г. лидер последнего Абу Бакр аль-Багдади подчеркнул роль Ас-Сахрауи в распространении джихада в Западной Африке [3, р. 22]. К этому времени моджахеды ИГБС уже обосновались как в северных районах Бенина, так и в центральной части пограничной зоны Нигера и Нигерии, где фульбе-толебе имеют исторические корни [3, рр. 40-42; 22, рр. 9-10].
41

ЛИДЕРЫ И СТРУКТУРА ДНИМ
42 В описанном выше контексте - возникновения новых группировок и сильных лидеров, расширения движения протеста и усиления репрессивных мер со стороны всех трех государств Центрального Сахеля - было объявлено 2 марта 2017 г. о создании нового альянса: «Движение защиты ислама и мусульман» (Jamā‘at Nuṣrat al-Islām wa-l-Muslimīn - JNIM). Следуя традициям, ДНИМ принесло клятву верности не только А.Друкдалю (эмиру АКИМ), но и лидерам «Аль-Каиды» и афганского «Талибана» [27, р. 4; 28, р. 9].
43 Создание ДНИМ было тщательно спланировано: уже 14 марта А.Друкдаль признал его, а 19 марта последовало признание от «Аль-Каиды» [27, р. 4]. Альянс сразу же стал концентрировать основные свои удары на военных объектах, не снижая своей активности в последующем [29, рр. 12-13; 14, р. 8; 21, р. 5].
44 Сущность альянса - в союзе группировки «Ансар адДин» Ийад аг Гали, провозглашенным эмиром ДНИМ, с двумя подразделениями АКИМ - «Сахарским эмиратом» и «Альморавидами». В официальном видео-релизе о создании ДНИМ было заявлено о союзе только этих 3 группировок, однако, помимо их лидеров, в нем также присутствовали Хаммадун Куффа (глава катибы «Масина») и Абу Абдурахман Али Ас-Санхаджи - марокканец Али Маишу [27, рр. 2, 4; 21, p. 3].
45 Х.Куффа был назначен заместителем эмира ДНИМ не только как глава самой большой катибы, но и как знаток ислама, а Ас-Санхаджи ранее исполнял важные функции исламского судии (кади) в АКИМ [27, р. 2; 28, р. 9]. Именно такие лица, как Ас-Санхаджи, подготавливают фетвы и другие «авторитетные» заявления, издаваемые от имени «консультативного совета» (араб. - маджлис аш-шȳри) - основного органа управления во всех группировках, вошедших в ДНИМ [6, рр. 4-5; 23, рр. 25, 39].
46 «Сахарский эмират» в видео-релизе о создании ДНИМ представлял его лидер с 2012 г. Яхья Абу Аль-Хаммам, а «Альморавидов» - Хасан Аль-Ансари, он же малийский араб Мохамед улд Нуини (уб. 2018) [27, р. 2; 21, p. 3].
47 Отсутствие М.Бельмохтара возбудило подозрения, что он погиб в результате авиа-удара в ноябре 2016 г. в Ливии, однако заявления об этом ни от джихадистов, ни от Франции не последовало [23, рр. 49-50]. Свидетельство нигерского санитара, ухаживавшего за раненым М.Бельмохтаром, заставляет предполагать, что он жив, но потерял способность передвигаться17.
17. Belmokhtar, grièvement blessé mais toujours en vie. Middle East Eye, 13.12.2016. >>>> (accessed 10.12.2021)
48 После гибели Абу Аль-Хаммама в феврале 2019 г. «Сахарский эмират» возглавил Ас-Санхаджи (Али Маишу), но и он был вскоре убит [21, p. 3]18. Потеря наиболее близких и влиятельных соратников А.Друкдаля (эмира АКИМ) в Центральном Сахеле, вынудило его, наконец, посетить Северное Мали, где и он погиб в июне 2020 г. [28, р. 16].
18. Final report, 2018… P. 21.
49 Без громких публичных заявлений на правах катибы в ДНИМ вступили еще две группировки. Буркинийская «Ансар-уль ислам» и группировка туарега Альмансура аг Алькасума (катиба ААА/«Зерма»), дислоцированная в лесном массиве Зерма (район Гурмы). Последняя сыграла важную роль посредника между «Ансар-уль ислам» и «Ансар адДин», так как в нее, помимо туарегов имрад и имушар, входят фульбе, воевавшие ранее в МУДЖАО. После гибели Альмансура в 2018 г. катибу «Зерма» возглавил Абу Джалиль аль-Фулани, т.е. этнический фульбе [20, рр. 11-12; 21, p. 3; 16, р. 4].
50 Мнение исследователей о характере ДНИМ существенно расходятся. Если ученые, связанные с военными исследовательскими центрами США, полагают, что это союз разнородных вооруженных группировок [21], то европейские исследователи указывают на прочные связи в рамках ДНИМ, имеющие потенциал дальнейшего развития (см., напр.: [28; 29]).
51 С нашей точки зрения, структура ДНИМ оптимальна. Основную ударную силу составляют небольшие, но сплоченные многолетним опытом подразделения моджахедов («Альморавиды» и «Сахарский эмират», катибы «Зерма» и «Юсуф ибн Ташфин»). Широкую социальную базу имеют крупные катибы «Масина» и «Ансар-уль ислам», объединяющие по принципу сети множество ячеек, в которых сражаются далеко не только джихадисты. Политическим ядром являются «Ансар адДин». Наконец, Ийад аг Гали и Хаммадун Куффа - это люди с огромной харизмой и опытом, международными связями и финансовыми возможностями, влиянием и поддержкой в самых различных этносоциальных группах: элиты и вассалов туарегов, арабов берабиш и ламхар, скотоводов и марабутов фульбе.
52

СОПОСТАВЛЕНИЕ АЛЬЯНСОВ
53 Структура и взаимодействие с локальным населением альянсов ДНИМ и ИГБС выстроены на схожих принципах. Разрешение коммунальных споров, защиту этно-общин и акции устрашения осуществляют автономные отряды-ячейки - их отношения с населением разнообразны и не сводятся к одной модели [20, рр. 15-16; 9, рр. 160-161; 14, рр. 18-20]. В обоих альянсах широко используются посредники из среды местного населения - женщины, дети и начинающие рекруты, которые выполняют функции связных, проводников, информантов и подсобной рабочей силы [6, рр. 4-5; 17, рр. 3, 5].
54 Оба альянса смогли наладить реципрокное сотрудничество не только с определенными кланами, но и с теми, кого власти относят к бандитам, браконьерам и контрабандистам [22, рр. 6-13; 14, рр. 11-15; 5, рр. 38-39]. В контексте постоянных «контртеррористических» операций происходит смешение этих категорий как между собой, так и с термином «джихадисты» [4, р. 14; 22, р. 12; 3, рр. 26-27].
55 Уже давно крайнее недовольство местного населения вызывает коррупция охраняющих заповедники госслужащих, взыскивающих с местных жителей непомерные штрафы и налоги, в то время как западные туристы имеют во всем приоритет [22, р. 5; 20, рр. 6, 14; 2, рр. 10-11]. По словам традиционного охотника из Буркина Фасо: «Джихадисты разрешили нам охотиться без всяких ограничений и обещали защищать нас»; по словам другого: «С тех пор как эти группировки19 появились, мы можем охотиться спокойно. Многие из наших братьев и детей присоединяются к ним» [14, рр. 17-18].
19. Имеются в виду катибы ДНИМ.
56 В тяжелых эколого-экономических условиях Центрального Сахеля нелегальной трансграничной торговлей в той или иной степени заняты практически все слои населения. Не облагаемые налогом торговля (скотом, продовольствием, медикаментами, горючим и автотранспортом) и миграционные потоки являются единственным источником существования для широкого круга акторов. При этом далеко не все из них торгуют оружием и наркотиками, что требует сильной вооруженной протекции и опоры на родственные связи среди таможенников и военных [14, рр. 9-15; 18, рр. 27-30; 22, рр. 1-3].
57 В этой ситуации ДНИМ и ИГБС взяли на себя функции по защите «коммерсантов» из самых различных этнических групп, избегая спекуляций на этнические темы и придерживаясь эгалитарной риторики [19, p. 5; 25, р. 7; 16, рр. 6-10]. Например, Х.Куффа не раз призывал фульбе присоединяться к джихаду, но при этом подчеркивал, что «наша битва не за дело фульбе» (цит. по: [9, рр. 185-186]).
58 Однако сложившаяся ситуация привела к политической «этносизации» конфликта - во время «контртеррористических» операций силовые структуры трех стран Центрального Сахеля нередко рассматривают всех фульбе, имевших контакты с джихадистами или носящих оружие, как террористов [20, рр. 18-22; 1, рр. 122-124; 9, рр. 174-175].
59 Эта разрушительная для социальной ткани тенденция принижает вес религиозного фактора, не учитывает меж- и внутриобщинные антагонизмы и не может объяснить того, что в рядах ДНИМ уже сражаются догоны, бамбара, сонгаи, моси и представители других этнических групп [3, р. 39; 9, р. 190; 19, p. 5; 10, р. 28]. Об ошибочности отождествления вооруженных группировок с этническими общностями в случае ИГБС было сказано выше.
60

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
61 В 2016-2021 гг. социальные институты, импортированные в Центральный Сахель с Запада, подверглись сильной эрозии (хотя этот процесс шел и ранее), а их функции взяли на себя альянсы ДНИМ (Движение защиты ислама и мусульман) и ИГБС (Исламское государство в Большой Сахаре), более укорененные в локальных кланово-кастовых структурах, чем алжирская АКИМ, потерявшая связь со своим народом.
62 ДНИМ соединило в себе сложным образом социальное движение эгалитарного типа, ирредентизм и идеологию международного джихадизма; неприятие и террор против социальных институтов, созданных по западному образцу; протекцию населения и управление на основе исламского права. Со времени первой попытки введения шариата в Северном Мали в 2012 г. повстанцы многому научились: учитывать интересы и примирять различные слои общества; наказывать девиантное поведение своих собственных комбатантов, действуя строго в рамках исламского права; избегать неоправданных жертв среди мирного населения и излишнего ригоризма салафитских норм, учитывая африканские традиции.
63 Напротив, ИГБС не избегает жертв среди мирного населения, следуя в этом ИГИЛ. Его подразделения разбросаны на территории трех-четырех стран и связь между ними часто ослаблена. Хотя под протекцию ИГБС встали самые различные в этническом плане общины, его узкой социальной базой остаются преимущественно фульбе, причем из одной только кланово-кастовой структуры. Неспособность ИГБС преодолевать кланово-кастовые противоречия может оказаться главным препятствием на пути его экспансии. Усиление конкуренции с ДНИМ (подробнее см.: [7]), гибель в 2021 г. Ас-Сахрауи20 и активная военная кампания Франции на территории Нигера, скорее всего, ослабят ИГБС.
20. French troops kill leader of Islamic State group in Sahel, Macron says. France24, 16.09.2021. >>>> (accessed 10.12.2021)
64 Соотнося полученные выводы с ранее проведенными исследованиями (см.: [11]), можно заключить следующее.
65 Создание исламского государства путем джихада фульбе - феномен не только не новый для Западной Африки, а архетипичный; подавление его силой в случае ДНИМ будет иметь крайне негативные последствия. ДНИМ может сыграть ту же роль в истории Мали и Буркина Фасо, которую сыграло движение «Талибан» в Афганистане21.
21. Сопоставление ситуации в Центральной Азии и Центральном Сахеле должно учитывать существенные различия этих двух регионов (см.: [30]).
66 Напротив, ИГБС - это, вопреки его названию, проявление в первую очередь сегментированного терроризма и только во вторую - повстанческого движения фульбе. Однако исключительно военный нажим на ИГБС без широкой социальной интеграции населения фульбе может привести только к тому, что его комбатанты будут переходить на сторону других группировок, как уже было в прошлом. Сложилась ситуация, при которой «миротворцы» международных контингентов воюют не столько с убежденными джихадистами, сколько с молодыми людьми, защищающими свои этнические общины.
67 Необходим поиск более гибких подходов в законодательстве на международном уровне. Ситуация в Центральном Сахеле быстро меняется - были устранены ведущие лидеры, признанные СБ ООН террористами: А.Друкдаль, М.Бельмохтар, Абу Аль-Хаммам, Али Ас-Санхаджи, М. улд Нуини и др. ДНИМ оказался в руках более умеренных и старших по возрасту лидеров: Ийада аг Гали и Хаммадуна Куффы. Именно с последними призывают вступить в диалог уже не один год ряд видных малийских политиков как высшего, так и регионального уровня (см.: [31; 6]).
68 Не пришло ли время задуматься о том, что официальное признание их «террористами» на уровне СБ ООН было не в интересах Республики Мали?

Библиография

1. Bøås M., Cissé A.W., Mahamane L. 2020. Explaining violence in Tillabéri: Insurgent appropriation of local grievances? The International Spectator. Vol. 55 (4). DOI: 10.1080/03932729.2020.1833567

2. Benjaminsen T.A., Ba B. 2018. Why do pastoralists in Mali join jihadist groups? A political ecological explanation. The Journal of Peasant Studies. DOI: 10.1080/03066150.2018.1474457

3. Pellerin M. 2019. Armed violence in the Sahara. Are we moving from jihadism to insurgency? Paris: IFRI.

4. Central Mali: An uprising in the making? 2016. Crisis Group Africa Report. № 238. Brussels: ICG.

5. Thiam A. 2017. Centre du Mali: Enjeux et dangers d’une crise négligée. Genève: CDH.

6. Speaking with the “bad guys”: Toward dialogue with Central Mali’s jihadists. 2019. Crisis Group Africa Report. № 276. Brussels: ICG.

7. Baldaro E., Diall Y.S. 2020. The end of the Sahelian exception: Al-Qaeda and Islamic State clash in Central Mali. The International Spectator. Vol. 55 (4). DOI: 10.1080/03932729.2020.1833566

8. Reversing Central Mali’s descent into communal violence. 2020. Crisis Group Africa Report. № 293. Brussels: ICG.

9. Thurston A. 2020. Jihadists of North Africa and the Sahel: Local Politics and Rebel Groups. Cambridge: University Press.

10. Ursu A.E. 2018. Under the gun. Resource conflicts and embattled traditional authorities in Central Mali. The Hague: NIIRC.

11. Пономарев И.В. (отв. ред.). Исламские радикальные движения на политической карте современного мира. Том 4. Зона Сахары-Сахеля и Африканский Рог. М.: ИАфр РАН, 2020.

12. Jourde C., Brossier M., Cissé M.G. 2019. Prédation et violence au Mali: élites statutaires peules et logiques de domination dans la région de Mopti. Revue canadienne des études africaines. DOI: 10.1080/00083968.2019.1666016

13. Tobie A. 2017. Central Mali: violence, local perspectives and diverging narratives. Insights on Peace and Security. № 5. Stockholm: SIPRI.

14. Assanvo W. et al. 2019. Violent extremism, organized crime and local conflicts in Liptako-Gourma. West Africa Report. № 26. Pretoria: ISS.

15. Пономарев И.В. Сегментированный терроризм в зоне Сахары-Сахеля. Период первый: 2007-2015. Азия и Африка сегодня. 2021, № 11, с. 39-45. DOI: 10.31857/S032150750017391-2

16. Sandor A., Campana A. 2019. Les groupes djihadistes au Mali, entre violence, recherche de légitimité et politiques locales. Revue canadienne des études africaines. DOI: 10.1080/00083968.2019.1667838

17. Théroux-Bénoni L.-A. et al. 2016. Mali’s young ‘jihadists’. Fuelled by faith or circumstance? Policy Brief. № 89. Pretoria: ISS.

18. Osland K.M., Erstad H.U. 2020. The fragility dilemma and divergent security complexes in the Sahel. The International Spectator. Vol. 55 (4). DOI: 10.1080/03932729.2020.1833474

19. The social roots of jihadist violence in Burkina Faso’s North. 2017. Crisis Group Africa Report. № 254. Brussels: ICG.

20. Burkina Faso: Stopping the spiral of violence. 2020. Crisis Group Africa Report. № 287. Brussels: ICG.

21. Eizenga D., Williams W. 2020. The puzzle of JNIM and militant Islamist groups in the Sahel. Africa Security Brief. № 38. Washington: ACSS.

22. South-western Niger: Preventing a new insurrection. 2021. Crisis Group Africa Report. № 301. Brussels: ICG.

23. Mémier M. 2017. AQMI et Al-Mourabitoun: le djihad sahélien réunifié? Paris: IFRI.

24. Frontière Niger-Mali: Mettre l’outil militaire au service d’une approche politique. 2018. Rapport Afrique de Crisis Group. № 261. Bruxelles: ICG.

25. Raineri L. 2020. Explaining the rise of jihadism in Africa: The crucial case of the Islamic State of the Greater Sahara. Terrorism and Political Violence. DOI: 10.1080/09546553.2020.1828078

26. Sidelining the Islamic State in Niger’s Tillabery. 2020. Crisis Group Africa Report. № 289. Brussels: ICG.

27. Galán S.A. 2018. Jamā’at Nuṣrat al-Islām wa-l-Muslimīn: A propaganda analysis of al-Qaeda’s project for the Sahel. Madrid: ERI.

28. Henningsen T.B. 2021. The crafting of alliance cohesion among insurgents: The case of al-Qaeda affiliated groups in the Sahel region. Contemporary Security Policy. DOI: 10.1080/13523260.2021.1876455

29. Pollichieni L. 2021. A case of violent corruption: JNIM’s insurgency in Mali (2017-2019). Small Wars & Insurgencies. DOI: 10.1080/09592318.2021.1902630

30. Malejacq R., A. Sandor 2020. Sahelistan? Military intervention and patronage politics in Afghanistan and Mali. Civil Wars. DOI: 10.1080/13698249.2020.1813405

31. Bouhlel F. 2020. (Ne pas) dialoguer avec les groupes «jihadistes» au Mali? Entre contradictions normatives, «manqués» de la médiation… et nécessité heuristique. Berlin: FB.

32. Maclean R. Niger Islamic State hostage: ‘They want to kill foreign soldiers’. The Guardian, 05.06.2018. https://the-guar-dian.com/world/2018/jun/05/hostage-niger-islamic-state-group-they-want-to-kill-foreign-soldiers/ (accessed 10.12.2021)

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести