Везде
GOGOLIAN «PROJECT OF SCHOLARLY CRITIQUE» (FROM A COMMENTARY ON N. V. GOGOL’S LETTER TO A. S. PUSHKIN, DATED AUGUST 21, 1831)
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
GOGOLIAN «PROJECT OF SCHOLARLY CRITIQUE» (FROM A COMMENTARY ON N. V. GOGOL’S LETTER TO A. S. PUSHKIN, DATED AUGUST 21, 1831)
Annotation
PII
S013160950023208-2-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Natalia Vinogradskaya 
Occupation: Senior Researcher
Affiliation: A. M. Gorky Institute of World Literature, Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation,
Edition
4
Pages
17-29
Abstract

Gogol’s letter to Pushkin, dated August 21, 1831 is his first attempt to address the topical issues of literary struggle, outline his own position in the literary battles and find a form of expression that would allow him to fully engage the comic side of his talent. Besides, he picks up the ideas, themes and style of Pushkin’s anti-Bulgarian pamphlet The Triumph of Friendship, or Alexander Anfimovich Orlov Justified, refracting the characteristic «currents» of the literary process in the mirror of irony and parody. The article strives to identify and interpret specific allusions to the events of the literary life of the time contained in the letter, in order to provide an academic commentary.

Keywords
N. V. Gogol, A. S. Pushkin, F. V. Bulgarin, A. A. Orlov, letter, pamphlet, parody, literary process.
Received
22.11.2022
Date of publication
30.11.2022
Number of purchasers
3
Views
50
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1 DOI: 10.31860/0131-6095-2022-4-17-29
2 © Н. Л. ВИНОГРАДСКАЯ
3 ГОГОЛЕВСКИЙ «ПРОЕКТ УЧЕНОЙ КРИТИКИ» (ИЗ КОММЕНТАРИЯ К ПИСЬМУ Н. В. ГОГОЛЯ А. С. ПУШКИНУ ОТ 21 АВГУСТА 1831 ГОДА)
4 Письмо Гоголя Пушкину от 21 августа 1831 года не раз привлекало внимание исследователей,1 однако оно все еще ставит перед комментатором немало вопросов, связанных с обстоятельствами литературной жизни конца 1820-х — начала 1830-х годов. Между тем это письмо, не имеющее аналогов в эпистолярном наследии Гоголя, примечательно во многих отношениях. Прежде всего, оно было написано под непосредственным впечатлением летних царскосельских встреч с Пушкиным и Жуковским.2 Недаром в первых же его строчках Гоголь признается: «Но и теперь еще половиною, что я половиною? целыми тремя четвертями, нахожусь в Павловске и Царском Селе» (10, 202). Проведенное там время, насыщенное литературным общением,3 и сама личность Пушкина сыграли исключительную роль в гоголевской писательской биографии.
1. См., например: Золотусский И. П. Гоголь. М., 1979. С. 123-124; Акимова Н. Н. Булгарин и Гоголь (Массовое и элитарное в русской литературе: проблема автора и читателя) // Русская литература. 1996. № 2. С. 15; Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни: 1809-1845. М., 2004. С. 225-228.

2. См. письмо Гоголя А. С. Данилевскому от 2 ноября 1831 года: «Почти каждый вечер собирались мы: Жуковский, Пушкин и я» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. [Б. м.], 1940. Т. 10. С. 214; далее ссылки на это издание приводятся в тексте сокращенно, с указанием номера тома и страницы).

3. См. подробнее: Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 220-231.
5 Содержание письма убеждает: Гоголь стремился соответствовать ожиданиям и интересам своего адресата. Показателен в этом отношении рассказ о смехе типографских рабочих, набиравших первую книгу «Вечеров на хуторе близ Диканьки»: «Только что я просунулся в двери, наборщики, завидя меня, давай каждый фиркать и прыскать себе в руку, отворотившись к стенке. Это меня несколько удивило. Я к фактору, и он после некоторых ловких уклонений наконец сказал, что: штучки, которые изволили прислать из Павловска для печатания, оченно до чрезвычайности забавны и наборщикам принесли большую забаву. Из этого я заключил, что я писатель совершенно во вкусе черни» (10, 203).
6 Еще в мае 1831 года Гоголь известил гимназического товарища А. С. Данилевского, что первая часть «Вечеров...» «вряд ли выйдет летом», потому что наборщик «пьет запоем» (10, 199). В письме Пушкину от 21 августа, которому посвящена настоящая статья, он снова упомянул о наборщиках — на этот раз как о «первых читателях» повестей.4 В ответном письме от 25 августа 1831 года Пушкин поздравил Гоголя с его «торжеством», «фырканьем наборщиков»,5 и воспроизвел гоголевский рассказ в рецензии на «Вечера...», заключив ее словами: «Мольер и Фильдинг, вероятно, были бы рады рассмешить своих наборщиков. Поздравляю публику с истинно веселою книгою…».6
4. Акимова Н. Н. Булгарин и Гоголь. С. 15.

5. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: [В 16 т.]. М.; Л., 1941. Т. 14. С. 215.

6. Отзыв Пушкина приведен в заметке: Якубович Л. [Рец. на:] Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные Пасичником Рудым Паньком. Первая книжка. С. П. Б. 1831 // Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1831. 3 окт. № 79. С. 623.
7 Таким образом, наборщики стали «действующими лицами» истории издания сборника, а рассказ о них предвосхитил читательские и критические отклики на «Вечера…».7 Иногда этот сюжет трактуется как возможная гоголевская выдумка,8 мистификация, «анекдот-презентация» первой части малороссийских повестей.9 Предполагается, что благодаря Пушкину он обрел «статус действительного события» и, более того, закрепил за «Вечерами.» представление о «веселом», «игривом», «искреннем» начале.10 По наблюдению В. Э. Вацуро, сам Гоголь и позднее в общении с Пушкиным не раз «ставил акцент на этой стороне своего дарования» и считал, что «Пушкин, всегда смеявшийся при его чтениях, был вообще „охотник до смеха“».11 При этом «немногие подлинные отзывы» Пушкина в немалой мере соответствуют подобному мнению о писательском даре Гоголя: в них «выдвигается на первое место как раз его веселость и остроумие».12
7. См.: Акимова Н. Н. Булгарин и Гоголь. С. 15.

8. Набоков В. В. Николай Гоголь. 1809-1852 // Набоков В. В. Лекции по русской литературе. М., 1996. С. 52.

9. Киченко А. Молодой Гоголь: поэтика романтической прозы. Нежин, 2007. С. 59.

10. Там же.

11. Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994. С. 321.

12. Гиппиус В. В. Литературное общение Гоголя с Пушкиным // Учен. зап. Пермского гос. ун-та. Отд. общественных наук. Пермь, 1931. Вып. 2. С. 87.
8 Однако значение гоголевского рассказа о наборщиках этим не исчерпывается. Завершающая фраза («Из этого я заключил, что я писатель совершенно во вкусе черни») и следующий далее пассаж («Кстати о черни, знаете ли, что вряд ли кто умеет лучше с нею изъясняться, как наш общий друг Александр Анфимович Орлов» и т. д.) вводили его в русло обсуждения проблемы народности и критики Пушкиным Булгарина:13 «...контекст письма, с неоднократно употребленным пушкинским „чернь“, отсылал к ситуации полемики „литературных аристократов“ и „торговой словесности“ и свидетельствовал о своеобразном соперничестве в борьбе за публику, стремлении вырвать ее из-под влияния Булгарина».14 В лице Гоголя «пушкинская партия» получала писателя, способного, в противовес Булгарину, завоевать массового читателя «настоящей веселостью»,15 не исключающей «высокой литературности».16
13. См.: Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 223-228.

14. Акимова Н. Н. Булгарин и Гоголь. С. 15.

15. Там же; см. также: Якубович Л. [Рец. на:] Вечера на хуторе близ Диканьки. С. 623.

16. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 225.
9 Еще одна особенность письма состоит в том, что на его страницах Гоголь впервые обращается к злободневным темам литературной борьбы и проявляет неожиданную для начинающего сочинителя осведомленность обо всех ее перипетиях; более того, он впервые обозначает собственную позицию в литературно-критических баталиях и находит такую форму ее выражения, которая позволяет в полной мере раскрыться комической стороне его таланта. При этом, как представляется, его послание ориентировано на единственного читателя — Пушкина. В самом деле, Гоголь в письме развивает идеи, темы и стилистику пушкинского антибулгаринского памфлета «Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов».17 Этот памфлет стал откликом на заметку Н. И. Греча,18 в которой автор защищал Ф. В. Булгарина от нападок Н. И. Надеждина, посмевшего поставить знаменитого создателя «Ивана Выжигина» в один ряд с лубочным беллетристом А. А. Орловым.
17. Косичкин Ф. [Пушкин А. С.]. Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов // Телескоп. 1831. Ч. IV. № 13. С. 135-144.

18. Греч Н. И. Литературные замечания // Сын отечества и Северный архив. 1831. Т. XXI. № 27. Смесь. С. 59-68.
10 Александр Анфимович Орлов (1790 или 1791 — 1840) — московский литератор, сын пономаря; воспитывался в семье деда — сельского священника, учился в семинарии Троице-Сергиевой лавры.19 С 1830 года Орлов публиковал нравоописательные и сатирические повести — тонкие книжечки небольшого формата, по выражению Гоголя — «романы пяти- и четырехрублевые» (8, 200). Успеху этих сочинений у простого читателя способствовали их доступность, занимательность и разговорный язык, «пересыпанный поговорками и прибаутками».20 Критика, как правило, отзывалась о произведениях Орлова иронически, его имя часто использовалось «в сниженно-полемических целях»;21 в заметке 1836 года Гоголь упоминает, что над этим писателем «очень любят подшучивать петербургские журналисты» (8, 200). Такое отношение отразилось в гоголевской повести «Невский проспект»: поручик Пирогов и подобные ему господа «хвалят Булгарина, Пушкина и Греча и говорят с презрением и остроумными колкостями об А. А. Орлове» (3, 35).
19. Корнеев А. В. Орлов Александр Анфимович // Русские писатели. 1800-1917: Биографический словарь. М., 1999. Т. 4. С. 446-447.

20. Корнеев А. Оправданный Александр Орлов // Встречи с книгой. М., 1984. Вып. 2. С. 248.

21. Корнеев А. В. Орлов Александр Анфимович. С. 447-448.
11 В 1831 году Орлов попал в эпицентр борьбы «литературных партий», выпустив ряд произведений, в которых пародировал романы Булгарина «Иван Выжигин» (1829) и «Петр Иванович Выжигин» (1831). Уже своими названиями («Смерть Ивана Выжигина», «Хлыновские свадьбы Игната и Сидора, детей Ивана Выжигина» и др.) его пародии отсылают непосредственно к булгаринским текстам. Главные герои книг Орлова — сами Иван и Петр Выжигины или их «родственники», «изобретенные» автором.22 Орлов «довел до абсурда некоторые художественные приемы» Булгарина и использовал намеки на личные обстоятельства его жизни.23 При этом писатель в значительной мере опирался на антибулгаринские выступления «Молвы» и «Телескопа»: на страницах этих изданий Надеждин сравнивал вновь выходившие книги Орлова с «истинными» «Выжигиными» и своими «положительными» отзывами подталкивал плодовитого беллетриста «к созданию новых произведений о потомстве „сына Ваньки Каина“».24 В № 9 «Телескопа» за 1831 год Надеждин опубликовал ироническую рецензию на «Петра Выжигина», в которой романы Булгарина сопоставил с пародиями Орлова.25 Для Булгарина это было тем более оскорбительным, что «Северная пчела» ранее отзывалась об Орлове крайне пренебрежительно.26 За Булгарина вступился Греч, поместив в «Сыне отечества» возмущенный отклик на заметку Надеждина: «...взяли две глупейшие <...> книжонки, сочиненные каким-то А. Орловым, и выписки из них смешали с выдержками из романа Булгарина, приправили все это самыми площадными и низкими ругательствами…».27 Своего «товарища» Греч характеризовал как человека, в чьем «мизинце более ума и таланта, нежели во многих головах рецензентов».28 Пушкин ответил на статью Греча знаменитыми памфлетами «Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов» и «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем», напечатанными в «Телескопе» под именем Феофилакта Косичкина.29 С первым из них Гоголь познакомился еще до его публикации: в письме от 25 августа 1831 года Пушкин известил Гоголя, что «статья Ф<еофилакта> Косичкина еще не явилась»;30 в это время Гоголь уже знал, кто скрывается за этим псевдонимом, что говорит «о степени литературного доверия» к нему автора.31
22. См.: Штридтер Ю. Плутовской роман в России. К истории русского романа до Гоголя. М., 2015. С. 204.

23. Березкина С. В. А. А. Орлов и антибулгаринская борьба 1830-1833 гг. // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1987. Вып. 21. С. 183, 185.

24. Там же. С. 183.

25. Телескоп. 1831. Ч. III. № 9. Библиография. С. 100-110.

26. См.: Северная пчела. 1831. 26 фев. № 46. Новые книги. С. 1-2.

27. Греч Н. И. Литературные замечания. С. 61-62.

28. Там же. С. 68.

29. Косичкин Ф. [Пушкин А. С.]. 1) Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов; 2) Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем // Телескоп. 1831. Ч. IV. № 15. С. 412-418.

30. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 215; см. также: Пушкин в печати, 1814-1837: Хронологический указатель произведений Пушкина, напечатанных при его жизни. М., 1938. Вып. 1. С. 91, № 810; Летопись жизни и творчества Александра Пушкина: В 4 т. М., 1999. Т. 3. С. 377.

31. Золотусский И. П. Гоголь. С. 123-124.
12 Пушкинский памфлет построен по принципу «притворной защиты, ложного восхваления, повторенного троекратно»:32 восхваляется «дружба» двух литераторов, Булгарина и Греча, подающих пример «согласия, основанного на взаимном уважении, сходстве душ и занятий гражданских и литературных»;33 восхваляется Булгарин, «сей великий писатель, равно почтенный и дарованиями и характером»;34 восхваляется и Орлов35 — и тут ирония достигает «высшей точки».36 Пушкин в пародийной манере обращает против своего оппонента Греча его собственные методы аргументации и развертывает «ироническую защиту Орлова», доказывая, что он «ничуть не хуже Булгарина»,37 для чего сравнивает между собой «сии два блистательные солнца» российской словесности: «Фаддей Венед. превышает Александра Анфимовича пленительною щеголеватостию выражений; Александр Анф. берет преимущество над Фад. Венедиктовичем живостию и остротою рассказа. <...>Фаддей Венед. более философ; Александр Анф. более поэт».38
32. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 226.

33. Косичкин Ф. [Пушкин А. С.]. Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов. С. 135, 137.

34. Там же. С. 139.

35. Там же. С. 139-140.

36. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 226.

37. Там же.

38. Косичкин Ф. [Пушкин А. С.]. Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов. С. 139.
13 Гоголь в письме Пушкину предлагает «проект» собственного антибулгаринского памфлета, задуманного как продолжение и развитие пушкинских тем и приемов. В частности, он намечает свой вариант «сравнительной критики» Орлова и Булгарина,39 вслед за Пушкиным травестируя принципы построения «Параллельных жизнеописаний» Плутарха;40 позднее эта модель ляжет в основу сопоставления Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича в повести о ссоре.41
39. Золотусский И. П. Гоголь. С. 123-124.

40. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 228.

41. См.: Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941. С. 508-509; Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. Л., 1959. С. 131.
14 По мнению В. В. Виноградова, избранный Пушкиным авторский образ был создан «с пародийным кивком» в сторону «публицистической манеры» Надеждина, но не его одного: стиль Феофилакта Косичкина явился «своеобразным собирательным стилистическим портретом»; «в нем можно найти отзвуки стиля и других критиков враждебного Пушкину лагеря, например, Ф. Булгарина».42
42. Виноградов В. В. Стиль Пушкина. С. 506-507.
15 То же можно сказать о стилистической манере гоголевского «этюда», впитавшего в себя и преломившего в зеркале иронии, пародии, тонкой и остроумной игры различные «течения» литературного процесса, множество «витавших в воздухе» идей и «голосов». Чтобы убедиться в этом, попытаемся выявить и истолковать конкретные аллюзии на явления литературной жизни того времени, содержащиеся в письме.
16 К числу явных отсылок принадлежит, например, не вполне точно процитированный Гоголем отрывок из предисловия Орлова к очередной его пародии на романы Булгарина, названной «Церемониал погребения Ивана Выжигина, сына Ваньки Каина»:43 «Много, премного у меня романов в голове <...>, только все они сидят еще в голове; да такие бойкие ребятишки эти романы, так и прыгают из головы. Но нет, не пущу до время; а после извольте, полдюжинами буду поставлять. Извольте! извольте! Ох вы, мои други сердечные! Народец православный!» (10, 203).44 Приведя эти слова, Гоголь с иронией замечает: «Последнее обращение так и задевает за сердце русской народ. Это совершенно в его духе, и здесь-то не шутя решительный перевес Александра Анф<имовича> над Фадеем Бенедик<товичем>» (10, 203).
43. Орлов А. А. Церемониал погребения Ивана Выжигина, сына Ваньки Каина. М., 1831; ценз. разр. 8 мая 1831 года.

44. Ср. в оригинале: «Много-премного романов, только еще они сидят у меня в голове; да такие бойкие ребятишки эти романы, так из головы и прыгают; но нет; я до время не пущу. — Когда прикажете вы, господа читатели; то я по дюжинам стану их высылать. Извольте, извольте! ох! вы други мои сердечные! народец православной!» (Там же. С. VII). Этот же отрывок цитируется (точно по тексту издания) в сообщении о выходе книги, напечатанном в майском номере «Московского телеграфа», со следующим комментарием: «Кажется, еще никто так не обращался с публикою, как г. Орлов» (Московский телеграф. 1831. Ч. 39. № 10. Современная библиография. С. 240-241).
17 Очевидно, продолжая здесь пушкинское ироническое сопоставление Орлова и Булгарина, Гоголь воспроизводит его форму (ср.: «Фаддей Венед. превышает Александра Анфимовича пленительною щеголеватостию выражений» и т. д.), но «придумывает новые аспекты», в частности «высмеивает усиленную апелляцию» самого Булгарина и его подражателя «к православным чувствам народа».45 Успеху Орлова на этом поприще способствовали его происхождение и образование. Булгарин же в 1820-1830-х годах воспринимался русскими современниками как «поляк примерный», «патриотический предатель».46 Показателен отзыв А. А. Дельвига о романе Булгарина «Димитрий Самозванец»: «…мы извиним в нем повсюду выказывающееся, пристрастное предпочтение народа польского перед русским. <...> Нам приятно видеть в г. Булгарине поляка, ставящего выше всего свою нацию; но чувство патриотизма заразительно, и мы бы еще с большим удовольствием прочли повесть о тех временах, сочиненную писателем русским».47 Этот взгляд подкреплялся тем, что Булгарин «не перешел в православие и остался католиком».48
45. Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции: Статьи и материалы. М., 2016. С. 136.

46. Грот К. Я. Несколько писем кн. П. А. Вяземского к П. А. Плетневу // Известия Отд. русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1897. Т. II. Кн. 1. С. 95; см. также: Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин. С. 112.

47. Литературная газета. 1830. 7 марта. № 14. С. 113.

48. Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин. С. 120.
18 В более широком понимании замечание Гоголя направлено против характерного для сочинений Орлова воплощения народности в виде «смеси литературной безграмотности, дешевого балагурства и примитивного патриотизма», «народности площадной».49 В глазах Гоголя «решительный перевес Александра Анф<имовича>» на этой ниве, вероятно, был связан с теми особенностями его языка, которые осуждал и сам Булгарин, ратовавший за чистоту вкуса, приличие и чувство меры в передаче народной речи и быта.50
49. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 225.

50. См. подробнее: Рейтблат А. И. Литературно-критические взгляды Ф. В. Булгарина // Ф. В. Булгарин — писатель, журналист, театральный критик. М., 2019. С. 113, 116.
19 Несколько отступая от основной темы, Гоголь мимоходом касается еще одной весьма типичной литературной «распри» современников и рассматривает ее также сквозь призму пушкинских симпатий и интересов. Речь идет о вражде двух издателей, М. А. Бестужева-Рюмина (1798-1832)51 и А. Ф. Воейкова (1778 или 1779 — 1839):52 «...приятель наш Бестужев-Рюмин здравствует и недавно еще сказал в своей газете: „Должно признаться, что Север<ный> Меркурий побойче таки иных Литератур<ных> Прибавлений“. Как-то теперь должен беситься Воейков! а он, я думаю, воображал, что бойче Литер. Прибавлений нет ничего на свете» (10, 203).
51. См.: Вацуро В. Э. Бестужев-Рюмин Михаил Алексеевич // Русские писатели. 1800-1917. Т. 1. С. 261.

52. См.: Песков А. М. Воейков Александр Федорович // Там же. С. 456-457.
20 Как известно, издаваемый Бестужевым-Рюминым «Северный Меркурий» вел непримиримую полемику с «Литературными прибавлениями к „Русскому инвалиду“» Воейкова. По свидетельству В. П. Бурнашева, «листок» Бестужева-Рюмина «отличался чрезмерною резкостью мнений» и «злыми и остроумными статейками в стихах и прозе», где «доставалось» не только Воейкову, но и Гречу, Булгарину, Полевому:53 «.едкие эпиграммы этого листка частенько очень сердили аристократов нашей журналистики <…> Воейков в своих „Литературных Прибавлениях“ сильно ратовал против Бестужева-Рюмина, упрекая его в пьянстве. В ответ на это следовали колкие, но циничные ответы в „Северном Меркурии“».54 Вражда журналистов, вспыхнувшая «на почве личных счетов»,55 постепенно разгоралась.56
53. Петербургский старожил В. Б. [Бурнашев В. П.]. Мое знакомство с Воейковым в 1830 году и его пятничные литературные собрания // Русский вестник. 1871. Т. 95. № 9. С. 252.

54. Там же.

55. Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней): В 6 т. СПб., 1892. Т. 3. С. 214.

56. Возможно, отголоском этой вражды в гоголевском творчестве стала ссора Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем, развивающаяся по такой же схеме.
21 Конкретный выпад Бестужева-Рюмина в адрес противника, который имеет в виду Гоголь, говоря о состязании двух газет в «бойкости», заключен в заметке «Нечто вроде Хамелеонистики», автор которой «без хвастовства» утверждает, что «Северный Меркурий» «держит в когтях своих периодические издания» и «побойчее Лит. Приб. к Р. И.».57 Однако газета Воейкова, имевшего репутацию литературного «корсара» и «разбойника», обладавшего незаурядным полемическим даром, также претендовала на «бойкость» определенного рода.58 По крайней мере, на «укол» в свой адрес со стороны «Северного Меркурия» «Литературные прибавления...» ответили сатирической сценой, озаглавленной «Без хвастовства сказать! (Разговор о русских журналистах)», вышедшей в свет в октябре 1831 года, т. е. уже после отправки Гоголем письма.59
57. Северный Меркурий. 1831. 26 июня. № 76. Смесь. С. 308; ценз. разр. 10 августа 1831 года.

58. Песков А. М. Воейков Александр Федорович. С. 457.

59. Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1831. Ч. IV. 10 окт. № 81, 82. Пересмешник. С. 633-636; подп.: А. Кораблинский; ценз. разр. 2 октября 1831 года.
22 Гоголь иронически называет Бестужева-Рюмина «наш приятель», вероятно желая показать, что разделяет отношение к нему своего корреспондента: Бестужев-Рюмин до определенного момента критиковал литературную позицию и сочинения Пушкина, в альманахе «Северная звезда» (1829) без разрешения напечатал ряд пушкинских стихотворений, не указав имени автора;60 в свою очередь Пушкин вывел Бестужева-Рюмина под именем Бесстыдина в памфлете «Альманашник» (1830-1831, опубл. 1857), где отразились «индивидуальные черты» журналиста, в частности его пристрастие к спиртному.61 При этом в «Альманашнике» Пушкиным уже была намечена идея «уравнивания» Булгарина и Орлова: «.написать Выжигина не штука; пожалуй я вам в четыре месяца отхватаю 4 тома, не хуже Орлова и Булгарина...».62
60. См.: Рейтблат А. И. Булгарин и вокруг. 4. Неудавшийся Булгарин (М. А. Бестужев-Рюмин и его отношения с Ф. В. Булгариным) // Литературный факт. 2017. № 6. С. 229-239.

61. ЧерейскийЛ. А. Бестужев-Рюмин М. А. // Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. Л., 1989. С. 38; см. также: Левкович Я. Л. К истории статьи Пушкина «Альманашник» // Пушкин: Исследования и материалы. М.; Л., 1956. Т. 1. С. 272-275; Вацуро В. Э. Бестужев-Рюмин Михаил Алексеевич. С. 262.

62. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 133.
23 Возвращаясь к ироническому сопоставлению другой пары «оппонентов», Булгарина и Орлова, Гоголь с мнимой серьезностью предлагает провести «эстетический разбор» их произведений, упомянутых в памфлете Пушкина: исторического романа Булгарина «Петр Иванович Выжигин» (СПб., 1831) и сочинения Орлова «Сокол был бы сокол, да курица его съела, или Бежавшая жена» (М., 1831):63 «Начать таким образом, как теперь начинают у нас в журналах: „Наконец, кажется, приспело то время, когда романтизм решительно восторжествовал над классицизмом, и старые поборники франц<узского> корана на ходульных ножках (что-нибудь в роде Надеждина), убрались к чорту. В Англии Байрон, во Франции необъятный великостью своею Виктор Гюго, Дюканж и другие, в каком-нибудь проявлении объективной жизни, воспроизвели новый мир ее нераздельно-индивидуальных явлений“» (10, 203-204).
63. Отзыв о нем см.: Северный Меркурий. 1831. 6 фев. № 16. С. 67-68.
24 Надевая маску журнального критика, Гоголь насыщает текст лексикой, характерной для полемик того времени. При этом он использует намеченный Пушкиным прием и ставит героев своего «памфлета» в один ряд «с самыми крупными фигурами европейского романтизма», французской «неистовой словесности», приравнивает Булгарина к Байрону и Гюго, «ненавязчиво, почти незаметно» втягивая в сферу своей иронической игры самые разные литературные факты и события.64
64. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 227.
25 В частности, фразы о «проявлении объективной жизни» и «новом мире» ее «нераздельно-индивидуальных явлений» имитируют «споры о романтизме и классицизме, о новой поэзии», «в которых одним из застрельщиков был Надеждин»,65 чье имя, словно бы мимоходом упомянутое, фигурирует здесь не случайно. В статье Надеждина «Литературные опасения за будущий год» диспут подобного рода ведут поэт-романтик Тленский и экс-студент Никодим Надоумко. Рассуждая о соотношении общего и частного в жизни и поэзии, они говорят о «необъемлемой целости» природы с ее «бесконечно-разнообразными явлениями», о задаче поэта подвести ее «беспредельную полноту» «под один всеобъемлющий пункт зрения», о цели искусства — уловить и выразить «таинственные отголоски <...> вечной гармонии», воплощенной «во всех неисчислимых явлениях дольнего мира».66 Тут же заходит речь о «гении», стряхнувшем «с себя ржавые оковы <...> классического педантизма», о «новом мире»: «...не стыдно ли тебе так далеко отстать от своего века и перетряхивать на бездельи старинную труху, тогда как под носом у тебя развивается новый мир чудес дивных, неслыханных, небывалых?..» — укоряет собеседника Тленский.67
65. Там же.

66. Надеждин Н. И. Литературные опасения за будущий год // Вестник Европы. 1828. № 21. Ноябрь. С. 17-18.

67. Там же. С. 10-11.
26 Под «французским кораном» Гоголь в своем «эстетическом разборе» имеет в виду поэму Н. Буало «Поэтическое искусство» — именно так, по свидетельству П. А. Вяземского, ее называл Пушкин.68 Это же обозначение использовано в пушкинском наброске «О поэзии классической и романтической» (1825): «Буало обнародовал свой Коран — и фр<анцузская> слов<есность> ему покорилась».69 Оно, по всей видимости, стало стереотипным в современной Гоголю критике и теории. Так, автор заметки в «Московском телеграфе» за февраль 1828 года отмечал: «...творения Буало почитаются <...>, как турками Алкоран Мугаммеда»;70 в «Литературных опасениях за будущий год» Тленский восклицает: «Слава богу! времена деспотизма Аристотелей и Буало — сих Магометов литературного мира — прошли уже».71
68. Московский телеграф. 1827. Ч. 14. № 7. Критика. С. 193-194.

69. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 38.

70. Московский телеграф. 1828. № 4. Февраль. С. 580.

71. Надеждин Н. И. Литературные опасения за будущий год. С. 14.
27 От рассуждений «эстетического» свойства Гоголь переходит к пародийному панегирику российской власти: «Россия, мудрости правления которой дивятся все образованные народы Европы, и проч., и проч., не могла оставаться также в одном положении» (10, 204). Подобные сентенции нередко использовали участники литературных баталий для отстаивания собственной позиции. Не был исключением и Надеждин, в рецензии на диссертацию которого Н. А. Полевой отмечал, что российским «классикам» непременно «надобно как можно надутее заговорить о славе России вообще, о возвышении нашем над всеми народами, о величии предков...».72 Риторика такого рода характерна и для булгаринских текстов, публицистических и художественных. В частности, схожие «формулы официально-патриотического мышления»73 нередко встречаются в предисловиях к сочинениям Булгарина. См., например: «Наше мудрое правительство печется о просвещении, о водворении нравственности <...> Благонамеренные люди всех сословий чувствуют в полной мере великодушные намерения мудрых наших государей…».74 Полевой не зря изобразил Булгарина в виде литератора Патриот<ова>.75
72. Московский телеграф. 1830. Ч. 33. № 10. Май. Современная библиография. С. 227-228.

73. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 228.

74. Булгарин Ф. В. Иван Выжигин: Нравственно-сатирический роман: В 4 ч. 3-е изд., испр. СПб., 1830. Ч. 1. С. XIV; см. также: Булгарин Ф. В. Петр Иванович Выжигин: Нравоописательный-исторический роман XIX века: В 4 ч. 2-е изд. СПб., 1834. Ч. 1. С. Х1-Х11.

75. См.: Беседа у молодого литератора // Новый живописец общества и литературы (прибавление к «Московскому телеграфу»). 1831. № 21. Ноябрь. С. 358.
28 Назвав Орлова и Булгарина представителями «преображенного величия» России, Гоголь проводит парадоксальную параллель между Булгариным и Байроном: «На одном из них, т. е. на Булгарине, означено направление чисто Байронское (ведь это мысль не дурна сравнить Булгарина с Байроном). Та же гордость, та же буря сильных, непокорных страстей, резко означившая огненный и вместе мрачный характер британского поэта, видна и на нашем соотечественнике; то же самоотвержение, презрение всего низкого и подлого принадлежит им обоим. Самая даже жизнь Булгарина есть больше ничего, как повторение жизни Байрона; в самых даже портретах их заметно необыкновенное сходство» (10, 204).
29 Это «сопоставление» (по сути — противопоставление) Булгарина и Байрона производит «оглушительный» эффект острого контраста,76 «смертельного для автора „Выжигина“».77 При этом Гоголь «сталкивает» представления о Булгарине и Байроне, сложившиеся в кругу литераторов, близких Пушкину. В этой среде первый имел репутацию «переметчика», «Видока», «торгаша», автора безжизненных и «скучных» романов, мстительного критика-«зоила».78 Что же касается Байрона, его личность воспринималась в свете созданных им поэтических образов и отождествлялась с героями его собственных произведений.79 Так, Пушкин полагал, что «мрачный Байрон», «гордости поэт», в своем творчестве представил «призрак себя самого», «постиг, создал и описал» свой характер;80 см. также замечание самого Гоголя о байроновской «мрачной душе» в заметке «О поэзии Козлова» (8, 153). Подобный взгляд выражен и в статье В. Гюго, опубликованной в 1830 году в «Литературной газете»: «По мрачности своего гения, по гордости характера, по бурям жизни своей, лорд Байрон есть отпечаток того рода поэзии, которого был он толмачом. Все его творения носят глубоко врезанную печать его личности. В каждой его поэме перед глазами читателя мелькает, как сквозь траурный флер, какое-то мрачное и высокомерное лицо».81 Очевидно, гоголевская характеристика Байрона согласуется с подобными суждениями вплоть до словесных совпадений.
76. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 228.

77. Золотусский И. П. Гоголь. С. 124.

78. Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин. С. 22-25.

79. Жирмунский В. М. Пушкин и западные литературы // Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1937. Вып. 3. С. 73-74.

80. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 51; Т. 6. С. 29, 527.

81. Гюго В. О Байроне и его отношениях к новейшей литературе // Литературная газета. 1830. 15 июня. № 34. С. 274; перевел с французского соученик Гоголя по Нежинской гимназии В. И. Любич-Романович.
30 Немаловажен еще и тот факт, что с Байроном постоянно сравнивали Пушкина.82 Прибег к такой аналогии и Булгарин в заметке о VII главе «Евгения Онегина»: «Автор часто говорит о себе, о своей скуке, томленье, о своей мертвой душе <...> Великий Байрон уж так утомил нас всеми этими выходками, что мы сами чувствуем невольное томленье...».83 Возможно, пассаж Гоголя был своеобразным ответом на этот выпад.
82. О высказываниях Д. В. Веневитинова, Н. А. Полевого и И. В. Киреевского на эту тему см.: Стратен В. В. Веневитинов — критик Пушкина // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. Л., 1930. Вып. 38/39. С. 228-236.

83. Северная пчела. 1830. 22 марта. № 35. С. 2.
31 Еще одним объектом гоголевской иронии могло стать пристрастие Булгарина оценивать «заслуги отечественных литераторов», включая собственные, прибегая к громким «заморским именам», в первую очередь — Вальтер-Скотта и Байрона.84 Ему случалось проводить не слишком завуалированные параллели между самим собой и такими фигурами, как Сократ, Мильтон, Фонвизин, Крылов и др.85 Позднее в черновой редакции статьи «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году» Гоголь отметил, что Булгарин, Греч и Сенковский в собственных журналах хвалят свои романы следующим образом: «...автор выше Вальтер Скотта, Гумбольта, Гете, Байрона...» (8, 532).
84. Кузовкина Т. «Лишь Сенковского толкнешь иль в Булгарина наступишь», или Кто был автором рецензии на второе издание «Вечеров на хуторе близ Диканьки» // Русская филология: Сб. работ молодых филологов. Тарту, 1997. Вып. 8. С. 89.

85. Булгарин Ф. В. 1) Петр Иванович Выжигин. 2-е изд. Ч. 1. С. VI, IX; 2) Димитрий Самозванец: В 4 ч. 2-е изд., испр. СПб., 1830. Ч. 1. С. XII; 3) Соч.: В 12 ч. 2-е изд., испр. СПб., 1830. Ч. 1. С. XII.
32 В гоголевских словах о портретах Булгарина и Байрона также скрыты намеки на реальные обстоятельства. Гравированный портрет Булгарина в 1828 году был помещен в третьем томе его «Сочинений».86 В те годы это свидетельствовало о претензиях автора на статус живого классика,87 поэтому Булгарин, опасаясь критики, в предисловии оправдал свой поступок пожеланиями публики и книгопродавца И. В. Сленина.88 Впоследствии этот булгаринский портрет неоднократно перепечатывался. Также были доступны и широко распространены в России «всевозможные портреты Байрона»;89 в частности, они публиковались в изданиях его произведений и посвященных ему сочинений, журналах и альманахах;90 портреты приобретали за границей, нередко преподносили друзьям.91 Упоминание о «необыкновенном» внешнем сходстве Булгарина и Байрона, заметном в их портретах, могло иметь конкретный источник, неизвестный нам, однако не исключено, что идея принадлежала самому Гоголю. По крайней мере, он снова обыграл ее в письме М. П. Погодину от 11 января 1834 года (10, 293).
86. Булгарин Ф. В. Соч.: В 5 т. СПб., 1828. Т. 3. Ч. 5.

87. См.: Балакин А. Ю. Булгарин — персонаж «Дома сумасшедших» А. Ф. Воейкова // Ф. В. Булгарин — писатель, журналист, театральный критик. С. 214.

88. Булгарин Ф. В. Послание к читающей публике (Вместо предисловия) // Булгарин Ф. В. Соч.: В 5 т. Т. 3. Ч. 5. С. ХЛ-ХК.

89. Алексеев М. П. Автографы Байрона в СССР // Лит. наследство. 1952. Т. 58. С. 995.

90. См., например: Выбор из сочинений лорда Бейрона, переведенных с французского / Изд. М. Каченовский. М., 1821; Вестник Европы. 1822. № 17; Мнемозина. 1824. Ч. 3; Кюхельбекер В. Смерть Байрона. М., 1824.

91. См.: Алексеев М. П. Автографы Байрона в СССР. С. 963, 977.
33 Далее Гоголь предлагает рассматривать героев булгаринского романа, Наполеона и Петра Ивановича Выжигина, «как чистое создание самого поэта», но при этом вооружиться «очками строгого рецензента», т. е. приводить места, «каких, само по себе разумеется, не бывало в романе», присовокупляя: «Почему вы, г. Булгарин, заставили Петра Ивановича открыться в любви так рано такой-то, или почему не продолжили разговора Петра Ивановича с Наполеоном, или зачем в самом месте развязки впутали поляка (можно придумать ему и фамилию даже)?»; все это для того, «чтобы читатели видели совершенное беспристрастие критика» (10, 204).
34 Роман Булгарина «Петр Иванович Выжигин» в самом деле построен как «любовная история на фоне 1812 года».92 Главный герой встречается с Наполеоном, причем по значению их фигуры «примерно равны», «как язвительно, но верно отмечала современная критика».93 В частности, об этом писал один из «строгих рецензентов» Полевой: «...весь 1812-й год вмещен в роман, со всеми его ужасами и чудесами <...> и эти чудеса истории перепутаны с мелкими приключениями двух любовников. От сего являются в романе два главные героя: Наполеон и Петр Иванович Выжигин! Они идут рука об руку, не могут расстаться и заставляют нас дивиться тому, как не усмотрел этой несообразности сочинитель!»94 Возможно, упоминая Наполеона, Гоголь намекает также на то, что личность полководца имела огромное значение для Булгарина (прежде всего, в биографическом отношении, а также в литературном и идеологическом),95 и тем самым составляет еще одну комичную контрастную пару: Булгарин — Наполеон. Впоследствии, применив этот же прием парадоксального сопоставления несопоставимых фигур, неоднократно реализованный в письме Пушкину, Гоголь связал имя французского императора с образом Чичикова.
92. Штридтер Ю. Плутовской роман в России. С. 203.

93. Там же.

94. Московский телеграф. 1831. Ч. 38. № 6. Март. С. 234.

95. См. подробнее: Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин. С. 167.
35 В приведенной пародии на «критику» «строгий рецензент» высказывает лишенные смысла замечания и задает надуманные вопросы, касающиеся конкретных эпизодов романа (объяснения Петра Выжигина с возлюбленной, его разговора с Наполеоном, спасения из французского плена поляком — второстепенным персонажем, наделенным, тем не менее, именем и фамилией). Подобные мелочные придирки были весьма характерны для литературной критики гоголевского времени. В частности, претензии такого рода нередко предъявлялись Пушкину (см. его «Опровержение на критики»),96 причем не обходилось и без искажений авторского замысла, «грубых передержек»97 — как, например, в заметке Булгарина о VII главе «Евгения Онегина».98 Видимо, на такие искажения и намекает Гоголь в письме. Однако это не мешало Булгарину убеждать читателей в своем «беспристрастии». Все сказанное вполне согласуется с гоголевским шаржем.
96. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 143-163.

97. Гиппиус В. В. Пушкин в борьбе с Булгариным в 1830-1831 гг. // Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1941. Вып. 6. С. 238.

98. Северная пчела. 1830. 1 апр. № 39. С. 2.
36 В завершение Гоголь формулирует «самый главный» тезис: «…нужно соглашаться с жалобами журналистов наших, что действительно литературу нашу раздирает дух партий ужасным образом, и оттого никак нельзя подслушать справедливого суждения. Все мнения разделены на две стороны: одни на стороне Булгарина, а другие на стороне Орлова, и что они, между тем как их приверженцы нападают с таким ожесточением друг на друга, совершенно не знают между собою никакой вражды и внутренно, подобно всем великим гениям, уважают друг друга» (10, 204-205).
37 По всей видимости, эти слова отсылают прежде всего к началу пушкинского памфлета «Торжество дружбы.», в котором речь идет о «раздирающей» «бедную» российскую словесность полемике, посреди которой лишь Греч и Булгарин «подают утешительный пример согласия, основанного на взаимном уважении».99 Гоголевское сожаление об отсутствии в критике «справедливых суждений» вторит жалобам на «цинизм» и «недобросовестность» рецензентов, звучащим в зачине статьи Греча,100 на которую ответил своим памфлетом Пушкин. Однако сетования на предвзятость критики, подчиненной «духу партий», и ранее наполняли страницы российских периодических изданий. В частности, о бесконечных «журнальных войнах», не оставляющих места для непредвзятых суждений, с сожалением писал О. М. Сомов в «Обзоре российской словесности за 1827 год»: «Часто не одни журналисты, но их приятели и даже знакомые литераторы подвергаются преследованиям, намекам и привязкам противной стороны. Беспристрастие редко бывает девизом в этой войне: ищут придирок, а не истины...».101 Дословными совпадениями с пушкинским и гоголевским текстами примечательна рецензия на романы Булгарина и Загоскина, помещенная в № 11 «Телескопа» за 1831 год; ее автор уверяет читателей, что «нелицеприятен»: «…я не имею чести принадлежать <...> ни к одной из партий, раздирающих нашу бедную словесность».102 Так же характеризует себя в «Письме к издателю „Московского вестника“» С. Т. Аксаков: он представляется «человеком, не принадлежащим ни к одной из партий, разделяющих на разные приходы нашу отечественную словесность».103
99. Косичкин Ф. [Пушкин А. С.]. Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов. С. 135.

100. Греч Н. И. Литературные замечания. С. 61.

101. Сомов О. М. Обзор российской словесности за 1827 год // Северные цветы на 1828 год. СПб., 1827. С. 51-52.

102. М. П. И. Выжигин и Рославлев. Несколько замечаний // Телескоп. 1831. Ч. III. № 11. С. 373.

103. А. [Аксаков С. Т.]. Письмо к издателю Московского вестника // Московский вестник. 1830. Ч. II. № 6. С. 201-202.
38 Однако пальму первенства в отношении подобных заявлений удерживала издаваемая Гречем и Булгариным «Северная пчела», в которой критику заменяла, по выражению Шевырева, «литературная тактика».104 Излюбленный «тактический» прием Булгарина состоял именно в жалобах на предвзятость и следование «партийным» интересам тех представителей литературного цеха, которые осмеливались выступать с негативной оценкой его собственных сочинений.105 В качестве примера можно привести сообщение «Северной пчелы» о выходе романа Булгарина «Димитрий Самозванец»: «Дух литературных партий <...> и положение г. Булгарина, как журналиста и читаемого автора, лишают его удовольствия выслушать в России печатный справедливый приговор своим трудам».106
104. [Шевырев С. П.]. Обозрение литературных русских журналов (Продолжение). Северная пчела // Московский вестник. 1828. Ч. VIII. № 8. Критика. С. 405.

105. См. об этом: Кузовкина Т. Феномен Булгарина: Проблема литературной тактики. Тарту, 2007. С. 65.

106. [Рец. на:] Димитрий Самозванец, исторический роман. Сочинение Фаддея Булгарина // Северная пчела. 1830. 20 фев. № 22. Новые книги. С. 1; подп.: Сотрудник Сев. пчелы.
39 Гоголь, иронически соглашаясь в своей пародии с такого рода жалобами на засилье «духа партий», возможно, имеет в виду, в числе прочих, Булгарина, чьи рецензии наполнены аналогичными ламентациями.107 В 1830-1831 годах Булгарин прибегал к ним как к средству борьбы с «Литературной газетой». Последняя, в свою очередь, опубликовала статью Вяземского «О духе партий; о литературной аристократии», в которой утверждалось, что «две главные партии» российской словесности — это «литераторы с талантом» и «литераторы бесталанные».108
107. См., например: Северная пчела. 1830. 15 марта. № 32. Новые книги; 1831. 21 фев. № 42. Новые книги.

108. Литературная газета. 1830. 21 апр. Ч. I. № 23. С. 182.
40 Можно было бы привести еще немало примеров «точных попаданий» гоголевской пародии в цель: в «общие места» современной критики, в те исхоженные дорожки, по которым без конца двигалась мысль газетных полемистов. Гоголь блестяще имитирует и в свете «убийственно тонкой»109 иронии представляет самые типичные происшествия и тенденции литературного процесса, важнейшим участником которого являлся его адресат, чье одобрение он надеялся заслужить. Пушкин отреагировал так: «Проект Вашей ученой критики удивительно хорош. Но Вы слишком ленивы, чтоб привести его в действие».110 Несмотря на положительную оценку, в этом ответе звучит некоторая сдержанность. Пушкин, возможно, понимал, что гоголевский «проект» не будет реализован, либо не желал этого. Тем не менее в наброске Гоголя обнаруживается замечательная черта его творческого дарования, позднее в полной мере раскрывшаяся в художественных произведениях, — способность улавливать и точными штрихами изображать в комическом ключе характерные, сущностные черты жизненных явлений, добиваясь тем самым обобщенности и узнаваемости образов.
109. Манн Ю. В. Гоголь. Труды и дни. С. 226.

110. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 215 (письмо от 25 августа 1831 года).

References

1. Akimova N. N.Bulgarin i Gogol' (Massovoe i elitarnoe v russkoi literature: problema avtora i chitatelia) // Russkaia literatura. 1996. ¹ 2.

2. Alekseev M. P. Avtografy Bairona v SSSR // Lit. nasledstvo. 1952. T. 58.

3. Balakin A. Iu. Bulgarin - personazh "Doma sumasshedshikh" A. F. Voeikova // F. V. Bulgarin - pisatel', zhurnalist, teatral'nyi kritik. M., 2019.

4. Berezkina S. V. A. A. Orlov i antibulgarinskaia bor'ba 1830-1833 gg. // Vremennik Pushkinskoi komissii. L., 1987. Vyp. 21.

5. Chereiskii L. A. Bestuzhev-Riumin M. A. // Chereiskii L. A. Pushkin i ego okruzhenie. L., 1989.

6. Gippius V. V. Literaturnoe obshchenie Gogolia s Pushkinym // Uchen. zap. Permskogo gos. un-ta. Otd. obshchestvennykh nauk. Perm', 1931. Vyp. 2.

7. Gippius V. V. Pushkin v bor'be s Bulgarinym v 1830-1831 gg. // Vremennik Pushkinskoi komissii. M.; L., 1941. Vyp. 6.

8. Gogol'N. V. Poln. sobr. soch.: V 14 t. [B. m.], 1940. T. 8, 10.

9. Gukovskii G. A. Realizm Gogolia. L., 1959.

10. Kichenko A. Molodoi Gogol': poetika romanticheskoi prozy. Nezhin, 2007.

11. Korneev A. Opravdannyi Aleksandr Orlov // Vstrechi s knigoi. M., 1984. Vyp. 2.

12. Korneev A. V. Orlov Aleksandr Anfimovich // Russkie pisateli. 1800-1917: Biograficheskii slovar'. M., 1999. T. 4.

13. Kuzovkina T. "Lish' Senkovskogo tolknesh' il' v Bulgarina nastupish'", ili Kto byl avtorom retsenzii na vtoroe izdanie "Vecherov na khutore bliz Dikan'ki" // Russkaia filologiia: Sb. rabot molodykh filologov. Tartu, 1997. Vyp. 8.

14. Kuzovkina T. Fenomen Bulgarina: Problema literaturnoi taktiki. Tartu, 2007.

15. Letopis' zhizni i tvorchestva Aleksandra Pushkina: V 4 t. M., 1999. T. 3.

16. Levkovich Ia. L. K istorii stat'i Pushkina "Al'manashnik" // Pushkin: Issledovaniia i materialy. M.; L., 1956. T. 1.

17. Mann Iu. V. Gogol'. Trudy i dni: 1809-1845. M., 2004.

18. Nabokov V. V. Nikolai Gogol'. 1809-1852 // Nabokov V. V. Lektsii po russkoi literature. M., 1996.

19. Peskov A. M. Voeikov Aleksandr Fedorovich // Russkie pisateli. 1800-1917. Biograficheskii slovar': V 6 t. M., 1992. T. 1.

20. Pushkin A. S. Poln. sobr. soch.: [V 16 t.]. M.; L., 1941-1949. T. 11, 14.

21. Pushkin v pechati, 1814-1837: Khronologicheskii ukazatel' proizvedenii Pushkina, napechatannykh pri ego zhizni. M., 1938. Vyp. 1.

22. Reitblat A. I. Bulgarin i vokrug. 4. Neudavshiisia Bulgarin (M. A. Bestuzhev-Riumin i ego otnosheniia s F. V. Bulgarinym) // Literaturnyi fakt. 2017. ¹ 6.

23. Reitblat A. I. Faddei Venediktovich Bulgarin: ideolog, zhurnalist, konsul'tant sekretnoi politsii: Stat'i i materialy. M., 2016.

24. Reitblat A. I. Literaturno-kriticheskie vzgliady F. V. Bulgarina // F. V. Bulgarin - pisatel', zhurnalist, teatral'nyi kritik. M., 2019.

25. Shtridter Iu. Plutovskoi roman v Rossii. K istorii russkogo romana do Gogolia. M., 2015.

26. Straten V. V. Venevitinov - kritik Pushkina // Pushkin i ego sovremenniki: Materialy i issledovaniia. L., 1930. Vyp. 38/39.

27. Vatsuro V. E. Bestuzhev-Riumin Mikhail Alekseevich // Russkie pisateli. 1800-1917: Biograficheskii slovar': V 6 t. M., 1992. T. 1.

28. Vatsuro V. E. Zapiski kommentatora. SPb., 1994.

29. Vinogradov V. V.Stil' Pushkina. M., 1941.

30. Zhirmunskii V. M. Pushkin i zapadnye literatury // Vremennik Pushkinskoi komissii. M.; L. , 1937. Vyp. 3.

31. Zolotusskii I. P. Gogol'. M., 1979.

Comments

No posts found

Write a review
Translate