DOI: 10.31860/0131-6095-2022-3-254-255

© Л. В. Хачатурян

«ПЛАТОНОВСКИЙ „СТРАННЫЙ“ СТИЛЬ»: НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ РОМАНА «ЧЕВЕНГУР»¹

В 2021 году был опубликован третий том сочинений Андрея Платонова, полностью посвященный одному произведению — роману «Чевенгур». Трудно представить себе еще один настолько сложно организованный, многократно менявшийся, многослойный, проблематичный для научной передачи текст. Платоновский «„Чевенгур“ — это и сопряжение двух романов в одном произведении, неоконченного „Строители страны“ и „нового «Чевенгура»“» (с. 573), и слои авторской правки, и бесконечные редакторские вмешательства в текст, включающие разрушительную правку postmortem.

Любая научная публикация наследия Андрея Платонова необходимо получает дополнительное измерение — текстологическое. Применительно к «Чевенгуру» речь идет о реконструкции произведения, поэтапном выстраивании нарратива: «...работа над каждой частью романа имеет собственное досье источников со своими сюжетами, героями, коллизиями и вопросами» (с. 546). Решение этих задач потребовало высокого профессионализма составителей: замысел² и первая редакция «Чевенгура» (варианты были изначально исключены ими из тома в связи с большим объемом) занимают около двухсот страниц. Важнейшей части многолетнего исследования — характеристике рукописей Платонова и восстановлению логики авторской правки — посвящена не только статья в самом издании, но и два объемных тома «Архива Андрея Платонова».³ При критическом рассмотрении «Чевенгура» было задействовано более двадцати редакций и вариантов, не считая четырех прижизненных публикаций машинописных фрагментов (с. 545-546). «Ключом» к произведению стал анализ сводной рукописи,⁴ фиксирующей три важнейших этапа творческой истории: роман «Строители страны», повесть «Преходящие годы» и «собственно „Чевенгур“» (с. 546). В результате был установлен основной текст — выправленная самим Платоновым машинопись 1929 года, находящаяся в фонде писателя в РГАЛИ.⁵

Источниковедческие изыскания определили и структуру тома. Материал распределен по трем разделам (текст романа; планы и редакции; комментарии). В комментарии пояснены политические, социально-экономические реалии конца XIX — первой четверти ХХ века, устаревшие и диалектные слова и выражения, топонимы, прототипы, события личной биографии, выявлены аллюзии, интертексты и автоцитирование; значительное место занимает информация историко-краеведческого характера (события романа происходят в Воронежской губернии).

Комментарий предваряет развернутая статья о творческой истории произведения (с. 545602). Ее авторы Н. В. Корниенко и Е. А. Папкова выделили несколько этапов работы над «Чевенгуром». Уже летом-осенью 1927 года, т. е. в начале создания романа, Платонов показал рукопись самым близким читателям — М. А. Кашинцевой и своему другу Г. З. Литвину-Молотову, редактору издательства «Молодая гвардия». Замечания Кашинцевой были сосредоточены на автобиографической стороне. Литвин-Молотов в большей степени затронул идеологию и структуру. Он предложил «перестроить» роман: вместо лирической линии ввести предысторию героев, а также изменить разбивку на главы (с. 557). Эти замечания были приняты. Платоновым была написана первая часть — «Преходящие годы», включенная в сводную рукопись.⁶ Логика авторской правки на самом раннем этапе создания романа позволила Н. В. Корниенко сделать очень важное для поэтики «Чевенгура» заключение о том, что фабульные линии (двоящийся образ главной героини и развитие любовного треугольника) обусловлены генетически, эволюцией текста (с. 561).

В 1928 году публикация романа была анонсирована в журнале «Молодая гвардия». Летом следующего года со сводной рукописи было сделано три машинописные копии. Одну из них, предназначенную для журнала (и принятую составителями научного издания «Чевенгура» как эдиционную), Платонов последовательно вычитал сам (с. 545, 592-593). Начался длительный и выматывающий процесс редактирования.⁷ Но даже эти изменения не оказалась столь разрушительными, как посмертное вмешательство в роман. По меткому замечанию Н. В. Корниенко, «редакторы правили Платонова не только при жизни, но и после смерти писателя. <...> Платоновский „странный“ стиль всегда вызывал, уже при жизни, желание его выправить: почистить от религиозной символики, физиологизмов, избыточных и непривычных сочетаний слов, в целом и в частности привести фразу к нормам грамматического управления и должного содержания».⁸

Неоднократно упоминая во вступительной статье о синкретизме наследия Платонова, составители указали, что собрание сочинений не является ни академическим, ни даже полным. «Поставленные в настоящем издании задачи менее всего решаемы с помощью раз и навсегда установленных текстологических стереотипов. Научная работа по установлению текста Платонова и его комментированию может продиктовать не только иное количество томов, но и другие нужные связи и результаты внутри того или другого периода жизни и творчества писателя».⁹ Тем самым был обозначен принципиально новый подход к научной публикации: впервые в основу методологии положена релятивность текстологических и конструктивных принципов. Новый тип научного собрания сочинений не стремится к преждевременной стандартизации произведения (если вообще существует академически исчерпывающее решение этого вопроса). Структура издания и принципы передачи текста подчинены генезису произведения: используются те методические подходы и то расположение материалов, которые впервые позволяют гибко, последовательно и точно передать «платоновский „странный“ стиль» — специфику литературного письма Андрея Платонова. И это — одно из безусловных достоинств нового издания.